Роман Кузьма - Инферно – вперёд!

Пауилн мрачно посмотрел под ноги. Земля была ярко-жёлтого, практически лимонного цвета, с частыми вкраплениями поблёскивающего металлическими прожилками щебня. Майор подумал, что эти камни чертовски похожи на золотоносную руду и, наклонившись, поковырялся в грунте. Тот не содержал ни малейших следов влаги или растительности – лишь мелкие, похожий на фасоль или чечевицу, камешки, почти наверняка содержащие золото.

Майор осмотрелся, и, подозвав адъютанта, приказал ему взять пробы грунта в специально захваченную для этой цели жестяную банку.

Преследуемый навязчивой мыслью, что по возвращении домой станет богачом, Пауилн подтвердил отданный ранее приказ окопаться и занять оборону. Никогда ранее его подчинённые не рыли окопы с таким воодушевлением, как в тот день. Их сапёрные лопаты, вгрызаясь в податливый грунт, то и дело поднимали наверх маленькие золотые самородки, тут же исчезавшие в карманах солдатских брюк и в ранцах, брошенных так, чтобы до них было удобно дотянуться.

Несмотря на то, что воздух, по всей видимости, не был отравлен, все работали в противогазах, хотя стремление перекопать как можно большее количество золотоносной породы, конечно, приводило к накоплению усталости. То тут, то там Пауилн с ужасом замечал, как солдаты тайком приподымают маску противогаза, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Отчаявшись добиться повиновения в этом вопросе, Пауилн был вынужден махнуть на всё рукой и делать вид, что ничего не замечает.

Ещё одна вещь, поразившая его – полное отсутствие следов артиллерийского огня, которому, по всем расчётам, следовало оставить значительное количество воронок. Даже если бы снаряды не разорвались, они валялись бы повсюду. Однако ни малейшего следа чего-либо подобного обнаружить не удалось.

Оружие, тем не менее, работало – это подтвердили пробные стрельбы. По приказу Пауилна один из солдат, вооружённых ручными пулемётами, выпустил несколько коротких очередей прямо в небо. Вопреки всеобщим ожиданиям, не случилось ни рикошетов, ни каких-либо иных признаков попадания во что-либо твёрдое. Однако это отнюдь не касалось «звёзд»: одна из них, срезанная метким огнём, буквально откололась от небосвода и упала неподалёку.

Поражённый увиденным, Пауилн приблизился к обломку и тщательно осмотрел его. Его мутноватая, похожая на кварц, поверхность, уже перестала светиться; чуть горячая, она медленно остывала. Ударив по «звезде» рукояткой револьвера, Пауилн поразился: невероятная прочность кристалла подтверждала, что это действительно алмаз.

Засунув его в нагрудный карман, майор покачал головой. В происходящее просто не верилось.

Впрочем, подобные вещи отнюдь не являлись редкостью в этой, исполненной чудес, земле: в укромных ложбинках, укрытых от звёздного света, произрастали необычного вида растения, не имевшие корней. Более всего похожие на карликовые деревья, но с металлическим, явно содержащим серебро или похожий на него металл, стволом и ветками, они несли поразительного вида плоды – небольшие сапфиры. Солдаты отбивали их прикладами и лезвиями клинковых штыков и украдкой набивали карманы, которые вскоре приобрели подозрительно разбухший вид.

Пауилн, сердце и душу которого в самом буквальном смысле слова согревал крупный алмаз, делал вид, что ничего не замечает. К счастью, противогазные маски препятствовали слишком оживлённым разговорам, иначе, как подозревал Пауилн, уже давно произошёл бы бунт, и солдаты открыто предались бы добыче золота и драгоценных камней, охотно забыв и о службе, и о воинском долге, и о находящемся неподалёку противнике.

То, что сдерживало подобные побуждения, стало второй проблемой, заботившей Пауилна. Гибель рядового Одсли, чьи останки служили печальным напоминанием о затаившейся неподалёку грозной опасности, имела причиной подозрительного вида вихрь лазурного, с красными проблесками, цвета.

Он всё ещё висел в воздухе в нескольких дуазфутах от передовой позиции на правом фланге батальона. Полдюжины таких же вихрей, внешне напоминающих маленькие торнадо, находилось в пределах видимости на высоте от половины до нескольких дуазфутов. Они не предпринимали никаких агрессивных действий в отношении вторгшихся в их мир захватчиков и внешне выглядели вполне миролюбиво, однако Одсли, проявивший неоправданное легкомыслие и приблизившийся к одному из вихрей вплотную, уже жестоко поплатился за своё неумеренное любопытство. От него осталось лишь две ноги, аккуратно, как гигантской циркулярной пилой, отрезанных в коленном сгибе и выше.