Роман Светачев - Предпоследний день

– Да что ты?

– Я хотел расторгнуть договор, но мне не дали это сделать!

– Какой договор, чёрт побери? Ты про работу что-ли свою? Про то, что тебе последнюю зарплату не выплатили?

– Я про…

– Идиот! – она толкнула меня в плечо. Глаза её блестели злым и отчаянным огнём. Губы подрагивали, словно кто-то дёргал их за невидимые нити.

– Я не про работу… – начал было я, но Вика перебила меня.

– А о чём ты, мать твою? Ты последние мозги прокурил, к нам мои родители приедут уже послезавтра, да и не в них же дело… как ты дальше жить то будешь? Как мы жить будем?

– Глупый вопрос. Тут невозможно жить нормально, потому что это место создавалось с другими целями.

– Да? С какими же?

– С целью эксперимента над всеми нами. Нас сюда заманили, сделали махинацию, мошенничество!

– Да что ты несёшь? – глаза жены округлились, стали как два ореха.

– Я говорю то, что знаю, и ни слова сверх того!

Сжав в руке свой свёрток так, что пальцы побелели, я вышел из комнаты, зашёл в зал, сел на большое и мягкое кресло. Трубка принялась наполнятся зелёным шелестящим содержимым, как наполняется совок дворника сонной осенней листвой, что покрывает тротуары по утру, словно…

– Замечательно устроился, да? Я, значит, пойду сейчас на работу, буду впахивать, как лошадь, а ты тут будешь дуть и телик смотреть? Класс. Ты же один страдаешь, да? А я, наверное, просто на седьмом небе от счастья и в роскоши живу? Знаешь что, сука, что бы когда я вернулась с работы, тебя здесь не было, понял?!

Вика быстро собиралась. Джинсы, кофта, куртка, спешные мазки помадой по обветренным губам, дезодорант, духи, сумочка, ключи. Затем щёлк-щёлк в замке. Ушла. Трубка дала мне немного дыма, затем ещё и ещё. Квартира преобразовалась, я провалился в свою же тень, стал человеком сумеречной зоны, человеком, что знал немного больше, чем все остальные. Я знал, откуда мы пришли сюда, и знал, что договор, который мы все подписали, был в сути своей обманом и хитрой ловушкой. Нас обманули они. Но кто эти они? Я пока что не мог это сказать, я не помнил, но я знал, что раньше мы жили в другом месте. Словосочетание «Девятая Планета», было чем-то вроде маяка в непроглядной тьме. Нужно было двигаться в его сторону, что бы узнать правду, увидеть недостающие фрагменты этого пазла, собрать картинку целиком и понять суть происходящего.

Дым, дым, дым. Он клубится по квартире, пугает домашних пауков своим таинственным запахом, вылетает посмотреть на город через щели в окнах и форточку, проникает через вытяжку к соседям, что бы узнать их семейные тайны и вникнуть в их бестолковые бытовые ссоры. А что если тоже стать дымом? Что нужно сделать для этого? Сжечь себя? Дверца шкафа чуть приоткрыта. Кто там: человек покрытый чёрной шерстью или дикий кайман, как в тех передачах от BBC? А кто сейчас за моим креслом? Вот он накроет ладонями мои глаза, и спросит: «узнаёшь меня?». И что мне ему ответить? Узнаю ли я его?

Собака бежала по двору, отбивая своими лапами ритмичный рисунок поиска пути. Что за песни слышала собака из проезжающих мимо машин? Или может только музыка ветра сопровождала её? Неизвестно. Я видел собаку в окно. Как я оказался у окна – не помню. Помню то, как какое-то время изучал мутные разводы на стекле, а затем смотрел уже за стекло, смотрел на мир. Свет, просачивающийся через верхушки деревьев, стал более ярким. Розово-красные круги перед глазами превратились в числа. Вот оно что! Я видел цифровые коды, видел знаки, ага, значит так оно все и обстоит, да? Я вспомнил про Андрея, и открыл окно. Свежий воздух обнял меня и приподнял. Ноги мои были на подоконнике, а голова и плечи уже там, за окном. Пятый этаж. Внизу, прямо подо мной, клумба. Умру среди цветов, а затем и сам стану цветком. Смерть есть переход. Мы собраны из атомов, которые никуда не исчезнут после нашей смерти, так почему должны исчезнуть мы, если мы и есть лишь скопление этих атомов.

Дым, дым, дым. Надо дойти до Вадима, он хотел мне что-то рассказать, и, скорее всего, это что-то действительно важное. Важное по-настоящему, а не по-бытовому. Подъезд сырой как катакомбы. Рисунки на стенах подобны звёздным картам, а на лестничной клетке лежит окурков созвездие. Там, в углу, шприцы – ракеты, а тут несколько пивных бутылок, – это их отброшенные ступени. На улице всё по-простому. Не спеша катится жизнь вместе с осенней листвой. Собака куда-то убежала. На крыше соседнего дома радар, вот оно что. Я раньше не замечал его. Натянул капюшон, что бы лицо моё было скрыто в его тени от глаз посторонних. Пошёл до Вадима.