Артем Тихомиров - Комната, которой нет

Он двинулся наугад, а потом сообразил, что не захватил никакого оружия. Скорее всего, оно ему не поможет, но с чем-то тяжелым в руке всегда чувствуешь себя уверенней.

Игорь подошел к двери, что находилась справа от него, и взялся за ручку. Никакого сопротивления не было, она открылась бесшумно, с какой-то дружелюбной мягкостью.

Игорь увидел коридорчик длиной шагов десять, на стенах обои зеленоватого цвета, какие были у Черновых на старой квартире.

Он дошел до следующей двери, помедлил и толкнул ее пальцами. Перед ним была их кухня. На столе стояли грязные тарелки из-под борща, в раковину лилась вода. Игорь подошел и завернул кран – машинально. Вход в «иной мир» исчез, он оказался в своей старой квартире, которую помнил до мелочей. Тревожное предчувствие возрастало. Раньше Игорь воспринимал эту обстановку с точки зрения ребенка, которому масштабы жилища казались значительно больше, а теперь не знал, что ему делать со своими чувствами. Игорь стоял возле стола и прислушивался.

– Мама. Мам…

Она не может ответить, потому что это галлюцинация, бред, мираж. Игорь охрип, слезы скопились у него в горле.

– Ма…

Он опустился на стул, где сидел, кажется, еще три минуты назад, и огляделся. Да, ему помнился момент, когда появилось чудовище. Оно вошло в кухню во время ужина. Игорь испугался и стал реветь, а мама взяла его на колени, прижала к себе. Ее сердце колотилось тяжело, словно кто-то внутри нее бил в огромный барабан. Сейчас этот звук стоял у Игоря в ушах. Была мама испугана? Да, еще как. Но ведь в то же время она испытывала и возбуждение. Чуть позже мальчик заметил, что глаза у матери какие-то странные, покрыты еле видимой пленкой, немного чужие, отстраненные.

Что это значило? Причем тут мать?

Не она же явилась причиной появления чудовища.

Игорь замечал много странностей в ее поведении, не говоря уже о том, чем она занималась с тем карликом посреди ночи… Его донимали тяжелые сомнения и неуверенность. Ему было страшно. Нет, он испытывал ужас.

Мальчик появился в дверях, Игорь посмотрел на него из-за стола.

– Ты рад, что вернулся? В наш дом…

– Заткнись, это не твой дом. Ты здесь никто…

– Я – все! Запомни раз и навсегда.

– Где Лиза?

– Она очень занята, на ней лежит большая ответственность. А ты обладаешь вкусом, мой мальчик. Ты выбрал такой аппетитный экземпляр. Я рад.

Игорь схватил со стола вилку и кинулся на ребенка, но ему пришлось сделать крюк, а за это время чудовище отпрыгнуло в большую комнату. Игоря занесло чуть в сторону, и он ударился плечом об холодильник. Смех твари дразнил его, приводил в исступление. Игорь сжал рукоять вилки и ворвался в комнату.

Свет неожиданно погас.

Игорь остановился, ничего не видя. В комнате раздавалась какая-то возня, кто-то кашлянул, отодвинули стул, шмыгнули носом.

– Опять начинается, – произнес отец. Послышались шаги, раскрылась дверца серванта.

Игорь ждал, застигнутый сильнейшим дежа вю.

Вспыхнул свет, и он увидел, что отец стоит с подсвечником в руке, поднося огонь зажигалки поочередно к трем фитилькам. Рваное колеблющееся свечение разлетелось по комнате. На дворе зима, холод, восемь часов вечера. Когда отключилось электричество, Черновы смотрели телевизор. Отец подошел и поставил подсвечник на журнальный столик. На диване, вытянув ноги, сидела Людмила, а на кресле, вдвоем, Ольга и Игорь.

Игорь увидел сестру, мрачным взглядом уставившуюся в окно, и себя… большеглазого русоволосого мальчика, испуганно вертящего головой. Его всегда пугало, когда перегорали лампочки, или вырубали электричество. Игорь ощущал его растерянность, ведь это были и его чувства, именно его…

Федор посмотрел в сторону сына, нахмурился и повел рукой.

– Опять ты здесь?

Игорь засмеялся – звук, вырвавшийся из его горла, ему не принадлежал. Он понял, что смеется совсем как старик.

– Пошел вон, нам не до тебя…

– Неужели? – сказал Игорь, облизывая губы. Слюна потекла по подбородку. – Я хотел провести с вами время, скоты.

– Что? – Федор стал наступать на него, Игорь попятился, но скорее для вида. Отца он в эту секунду возненавидел, появилось желание издеваться, унижать, пугать и получать от этого удовольствие… Кто он сейчас?

Ответ прост – ребенок влез в его шкуру.

– Убирайся вон, а не то…

– Что же? Детоубийца. Ты уже кого-нибудь убил или только готовишься?

– Замолчи! – зашипел Федор.

Игорь посмотрел на Людмилу, сидящую на диване, и в нем проснулась дикая необузданная страсть, любовь, нежность, граничащая с сумасшествием. Он уловил ее плоский одномерный взгляд.