Дэннис Крик - Страхов много, смерть одна

– Ты убила его! – не веря своим глазам, я переводил взгляд с нее на мертвеца и обратно. – Убила моего издателя…

Она не проронила ни слова, я только успел увидеть, как она разворачивается и уходит. Она прошла сквозь стену и исчезла. И в следующую секунду в дверь постучали. Я замер.

– У вас все в порядке?

«Мне конец» , – пролетело у меня в голове.

– Откройте дверь!

Ноги сами понесли меня к окну, которое я в следующее мгновение разбил. И выпрыгнул на улицу. Кабинет Бранковича находился на втором этаже, так что со мной при падении ничего не случилось. Через полчаса я уже был дома.

В издательстве меня многие знали, и многие из них видели, как я заходил в кабинет главного редактора. После того, как обнаружат его труп, кинутся искать меня. Поэтому я быстро собрался, оставил мобильник в комнате на столе (все равно он мне уже не нужен), закинул в походную сумку самые необходимые вещи и спешно покинул дом.

Пишу эти строки, сидя на скамейке в одном из парков города. Уже темно, и я почти ничего не вижу. И не знаю, буду ли жить, когда эти круглые фонари у аллеи погаснут.

Одет неброско, взял с собой шляпу, которую никогда не носил. Стараюсь быть неприметным. Понимаю: если мой портрет покажут по телевизору в криминальной сводке новостей, то никакая конспирация не помешает им узнать меня. Но я надеюсь на лучшее. Хотя в моей ситуации делать это становится все сложнее. Представить, чем это все может для меня закончиться, совсем нетрудно. Но думать сейчас об этом я не хочу.

Я переночевал прямо в парке, лежа на скамейке у фонтана, подложив под голову походную сумку. Поутру знобило, но так-то в общем ничего. Проснувшись, я резко вскочил на ноги и прильнул спиной к ближайшему дереву. Я ожидал нападения. Но моего преследователя нигде не было.

Всю ночь я мучился кошмарами, в которых мертвая Магда приходит ко мне во сне и долго-долго смотрит на меня. Из уголков ее глаз текут струйки крови.

От ее взгляда я медленно замерзаю, сердце мое замедляет свой ход, становится вялым. Ноги и руки коченеют. Голова болит, а язык стонет. Я стараюсь не смотреть на нее, и у меня почти получается, но это не помогает. Кажется, ее сила неисчерпаема. Страшную, злую энергию источают ее глаза. Они убивают меня. Боль стрелой пронзает мое сердце, и больше я уже ничего не чувствую. Не могу пошевелиться. Не могу приблизиться к ней, чтобы толкнуть ее назад или куда-то в сторону, куда угодно, только чтобы она прекратила свою пытку.

Под конец этого мучительного наблюдения я теряю сознание и понимаю, что больше не проснусь. Я бросаю на нее последний взгляд, он слишком затуманен, но даже сквозь синюю дымку я вижу ее окровавленные глаза.

Кажется, она уходит. Она сделала свое дело, теперь уходит.

Я мертвец.

Это все, что хотела она.

Это все, что хотела ты?..

Магдалина…

Или это только начало более страшных мук на том свете, дорогу в который ты знаешь? Мы отправимся туда вместе, не так ли, девочка моя? Теперь уже вместе. Ты так ждала.

У меня осталась одна надежда. Старик Биркин. И хоть он склонен объяснять все моим параноидальным наваждением, мне все-таки кажется, что я смогу доказать ему иное.

Я опасался, что в клинике меня уже будет ждать полиция. Но к моему приятному удивлению, ни около здания, ни внутри я не встретил ни одного человека в форме. Когда я вошел в кабинет доктора Биркина, то сразу понял: он мне не рад.

– Вы с ума сошли?! Какого черта вы сюда приперлись? – воскликнул он и подпрыгнул в кресле (очки едва не слетели с его носа).

– Вас повсюду разыскивает полиция! Они уже приходили ко мне, расспрашивали. Но я сказал, что не знаю, где вы. Это безумие какое-то, – он покачал головой. – Вы действительно убили того человека? Как его звали, дай бог памяти…

– Я не убивал Бранковича. Это сделала она.

– Не убивали? Но инспектор сказал, что вы ворвались в кабинет своего издателя и зарезали его!

– Ложь. Они хотят выставить меня в самом худшем свете. Но им еще предстоит доказать мою вину.

– Опять? – многозначительно спросил док. – Вы здорово влипли, мой друг. Но на этот раз я не стану вам помогать.

– Но вы мой врач…

– В этот раз, писатель, ты переступил черту.

– Черт тебя дери, док…

– Ты болен, Разумовский, и нуждаешься в немедленной госпитализации. Вот что я могу сказать тебе со стопроцентной уверенностью!

– Я не убивал! – почти закричал я, недоумевая, почему же доктор мне не верит.

– Уходи. Уходи немедленно. Иначе я вызову полицию.