Василий Боярков - Потусторонняя одиссея

Как уже сказано, оперативный дежурный вернулся на свое рабочее место. Находясь в чине майора полиции, Верестов Сергей Александрович давно уже «разменял» сорок семь лет и уже давно мог уходить на заслуженный отдых; он был очень ответственный, отзывчивый полицейский, поэтому, наверное, и занимал сейчас это место, где, кроме твердой и непреклонной решимости, необходимо было быть еще и сострадательным человеком, умудренным служебным опытом; всеми этими качествами мужчина располагал в необходимом количестве и исправно исполнял свои должностные обязанности на протяжении последних семи лет; невзирая на худощавое телосложение, он, при высоком росте, обладал приятной наружностью и довольно привлекательной внешностью; чуть вытянутое лицо всегда оставалось сосредоточенным и лишь изредка по нему «промелькало» некое подобие добродушной улыбки.

Его помощником был молодой сержант, едва достигший двадцатипятилетнего возраста. Буреев Дмитрий Иванович начал свою трудовую деятельность патрульно-постовым полицейским сразу же после прохождения срочной службы в российских вооруженных силах; за большую сообразительность и тягу к освоению знаний через какое-то время был переведен на более ответственный участок, в дежурную часть, где помогал основному дежурному держать под контролем оперативную обстановку в районе; не выделяясь высоким ростом, парень имел коренастую, не лишенную физической силы, фигуру и приятное, овальной формы, лицо, с неестественно бледной кожей, где голубые глаза «горели» задором, не забывая излучать ум и способность логически мыслить. В настоящее время он заканчивал получать высшее юридическое образование и готовился стать офицером.

Их обычное уединение нарушил следователь, прибывший после осмотра очередного места криминальных событий. Тридцатисемилетний Маркин Игорь Сергеевич носил звание майора юстиции, являлся опытным полицейским, заканчивающий служить второй десятилетний период; он являл собой мужчину среднего роста, не превышающего ста семидесяти сантиметров, был довольно полного телосложения и несуразной комплекции; его круглое лицо выделялось пухлыми румяными щеками и аккуратно подстриженными усами; серые глаза «светились» разумом, замысловатыми мыслительными процессами и огромным жизненным опытом. Вошедший тут же стал разъяснять дежурному, какие мероприятия удалось провести в результате этого происшествия:

– Приехали мы на место, заходим в дом, а там все залито кровью. Медики прибыли раньше и стояли возле дома, но по понятным причинам заходить внутрь не решались. Я их спрашиваю «что, мол, случилось?», а они мне в ответ, типа «сам отправляйся и посмотри». На такой однозначный ответ возразить было нечего, и я – ну, ты же меня знаешь: я парень не промах! – не выясняя особых подробностей, однако не забыв оголить пистолет, направился прямиков внутрь жилых помещений. Так вот, как я и сказал, захожу в эту избу, а там все полы, стены, мебель и предметы бытовой техники запачканы кровью, как будто бы здесь происходила жестокая бойня, причем с участием, как минимум, десяти человек. Но это, как ты понимаешь, оказалось не так, и я сразу же понял ошибочность своих мыслей, как только увидел полупьяного обезумевшего хозяина, который, сжимая в одной руке кухонный нож, другой удерживал супругу за волосы и таскал ее по залитому кровью полу, по всему своему небольшому жилищу. Он уже успел нанести ей несколько колото-резаных ран, не проникающих и неглубоких, но тем не менее кровоточащих. Зрелище, конечно, было ужасное.

– И как же вы его успокоили? – поинтересовался Сергей Александрович. – Ведь, как я понимаю, он находился в полном «неадеквате» и в любую секунду мог лишить женушку жизни?

– Так же подумал и я, – продолжал прибывший с места событий опытный следователь, – поэтому не замедлил направить на него пистолет и взять его на прицел.

– И он, естественно, сразу же испугался и подчинился? – ухмыльнулся недоверчивый Верестов.

– Напротив, – не согласился с этим мнением очевидец, – он закрыл себя окровавленным телом супруги и наставил острие лезвия прямо ей в глаз. «Только попробуй двинуться с места! – заорал он как бешенный, направляя реплику в мою сторону. – И ты увидишь, как умрет эта «шлюха». Она, «сучка», мне изменила, и это наше семейное дело. Если вы все сейчас спокойно уйдете, я ее чуть-чуть проучу – да и только. Убивать я ее пока что не буду». Как нетрудно понять, такое положение дел меня не устроило и я решил предложить ему другие условия. «Если ты отпустишь сейчас эту девицу, – сказал я ему, – то, возможно, останешься на свободе. В противном же случае я ничего не смогу для тебя сделать. Так что, пожалуйста, не усугубляй, а отпусти бедную девушку и начинай успокаиваться». «Бедную девушку?! – заорал тот словно резанный. – Да эта «шалава» таскается по мужикам, а ты еще смеешь называть ее бедной?! За такие проделки ее убить будет мало!» «Я с тобой согласен, – продолжал я оттягивать время, – конечно же, ее преступление так велико, что она непременно должна умереть, но подумай в этом случае про себя: понравиться ли тебе сидеть за нее, скажем, лет эдак десять?» В этот момент поехавший с нами опер стал разбирать в той самой комнате, где мы и стояли, оконный проем, и озверевший мужик невольно обернулся на раздававшийся за его спиной звук. В ту же секунду я крикнул его дрожащей от страха, истекающей кровью жертве: «Садись!», что она с успехом и сделала, одновременно дернув удерживавшую ее руку супруга. Все прошло, как и было мною задумано, дебошир инстинктивно направил острие своего огромного лезвия прямо в то место, где секунду назад располагался глаз его неверной жены и где сейчас была пустота, нисколько не препятствующая продвижению клинка дальше, пока он естественным образом не вонзился в шею беспощадного и одновременно жестокого мстителя. Будь его женушка чуть повыше, может быть, ему бы и удалось избежать таких ужасных последствий, но так получилось, что орган ее зрения находился как раз напротив его сонной артерии. И так запачканное бурой жидкостью помещение стало обагряться свежей, бьющей фонтаном кровью, стремительно вытекающей из поврежденного места. Хорошо еще я стоял далеко, находясь у порога, и успел в то же мгновение покинуть ту ужасную комнату. Дальше, как ты сам догадаешься, все было просто: супругу погрузили на скорую помощь и отправили в больничку лечиться, мужика упаковали в трупный мешок и отправили в морг, а мы уже спокойно принялись завершать свое дело, за которым туда, соответственно, прибыли. Женщина была спасена, преступник сам себя наказал, и оставалось только правильно все это оформить.