Марион Пьери - Смертельный эликсир

– Кстати, Франсуа, – сказала она, наблюдая за тем, как племянник поглощает ее стряпню, – ты не сказал мне, чем будешь здесь заниматься. Или ты решил бросить свои научные занятия?

Она с тревогой посмотрела на молчавшего племянника. Он же делал вид, что смакует кофе, и оттягивал ответ. Через несколько минут молчания Франсуа достал сигарету, прикурил и сделал первую затяжку. После этого он наконец, прокашлявшись, собрался с духом и заговорил.

– Дорогая тетя Женевьева! – торжественно начал он. – Я, Франсуа Тарпи, магистр медицины и биологии, приват-доцент университета Сорбонна, наконец-то стал богатым человеком. И не просто богатым, а очень богатым. Но не благодаря тем деньгам, которые вы оставили мне, а благодаря собственному труду и своей голове.

– Как это, Франсуа? – подавшись вперед и слегка выпучив глаза, которые и так были выпуклыми из-за базедовой болезни, вскрикнула мадам Женевьева. – Ты выиграл на скачках, на бирже?

Тетушка была так комична в своем аффекте, что Франсуа рассмеялся.

– Нет, нет, милая тетушка! – он улыбнулся. – Я заработал кучу денег своей головой, сделав открытие в науке. Но, к сожалению, об этом еще никто не знает, кроме человека, обещавшего мне заплатить, если я за полгода завершу исследования и представлю ему результаты, которыми он сможет воспользоваться в своем бизнесе, на фабрике.

– А… так денег еще нет… – разочарованно протянула мадам Женевьева.

– Да, деньги только в перспективе, но до них всего лишь отрезок пути в полгода длиной.

И он мечтательно потянулся, привстав со стула, да так, что хрустнули суставы кистей и колен.

– Прошу тебя, Франсуа, ты же знаешь, что я не выношу, когда трещат подобным образом, меня бросает в дрожь от таких манер.

Она раздраженно повернулась к окну и стала задумчиво перебирать листья герани в керамическом горшке местного мастера.

– Ты молод и неопытен, Франсуа, тем более в бизнесе. Будь осторожен, посулы ничего не значат, пока ты не будешь держать в руках чековую книжку с обещанной суммой. Я все же кое в чем разбираюсь, наслушалась от твоего дяди историй финансовых крахов вот в этой самой кухне.

– Ну что вы, тетушка! – воскликнул Франсуа, подойдя к мадам Женевьеве и нежно прикоснувшись рукой к ее седым, завитым по старой моде волосам. – Все основывается на моем интеллекте и находчивости, изворотливости и гибкости, если хотите. Я никого не собираюсь обманывать и надеюсь, что этого не будет делать и кто-то другой.

Мадам Женевьева вздохнула и сказала:

– В таком случае я советую тебе сразу же переговорить с хорошим адвокатом и доверить ему подписание контракта.

– А никакого контракта нет и в помине, – засмеялся Франсуа. – У нас все строится на доверии.

– Это, милый племянник, совсем плохо, – сказала мудрая тетушка и, чтобы сгладить ощущение напряженности от их разговора, который, по правде говоря, ее сильно озаботил, предложила пойти посмотреть комнату, в которой Франсуа будет жить и работать.

– Но к этому разговору мы еще вернемся, – заявила она. – И прошу тебя, не совершай необдуманных поступков, не посоветовавшись со мной.

Франсуа вздохнул, поняв, что сделал глупость, откровенно поделившись своими планами с отставшей от жизни престарелой теткой. К тому же он помнил о том, что тетушка была категорически против финансовых авантюр, поскольку в жизни видела нужду, о чем часто любила вспоминать.

Они поднялись по крепкой скрипучей лестнице на второй этаж. С этой лестницей у Франсуа было связано много воспоминаний о шишках, ссадинах и даже об одном переломе, так как он, по словам тетки, в детстве был очень подвижным.

– Вот твоя комната, Франсуа, – сказала мадам Женевьева, пропуская племянника вперед. – Та самая, в которой ты провел все свое детство, отрочество и раннюю юность. Как видишь, в ней мало что изменилось.

Франсуа прошелся по комнате.

– Ничего не изменилось! Так мило!

Мадам Лаке залилась счастливым смехом.

– Я постаралась сделать комнату как можно более уютной, чтобы тебе было приятно проводить здесь время. Но не настолько приятно, чтобы ты лишал меня своего общества.

Франсуа упал на пышные перины кровати и, закрыв глаза, перенесся в детство, когда он, маленький мальчик, засыпал в этой мягкой постели, мечтая о ярком и счастливом будущем. И вот теперь он взрослый, но яркого и счастливого будущего хочется все так же, и он не знает, когда оно явится ему во всей своей красе.

Франсуа хмыкнул. Пожалуй, он немного приукрасил положение своих дел, рассказывая о них тетушке на кухне. Что на него нашло? Расслабился под действием вкусной и сытной еды?