Денис Савостькин - Нарисуй мою смерть

– Ладно. Вот сюда садись и не дёргайся особо. Нарисуем. Красившо! – передразнил он, раскладывая перед собой второй стульчик.

Миша уселся и даже какое-то время смог просидеть спокойно. Но всё же его терпению быстро пришёл конец, и он начал елозить и дергаться на стуле, пытаясь заглянуть в листок.

– Покажи, а.

– Тут только набросок, я не закончил. Сиди смирно.

– Ну покажи, покажи, милчеловек.

– Ну, вот. Пока так. – художник развернул мольберт.

– Ох, тыш. Эт я? Красившо у тебя выходит, ага!

– Красившо… Только не проживешь на эту красоту.

– Шо?

– Денег не платят за красоту, Миш. Кушать не на что!

– Так не деньги же ж главное, милчеловек. – Миша приподнял козырек кепки и внимательно посмотрел в лицо художнику. Тому на какое-то мгновение даже показалось, что вовсе и не дурачок на него смотрит, а старый мудрец – столь глубоким был тот взгляд, столь проникновенным.

– И что же главное?

– Так эта. Любовь. Совесть. Друзья. У меня ж знаешь сколько друзей? О! – Миша развел руки в стороны, будто показывая размер пойманной рыбы. – У тебя вот есть друзья?

– Девушка есть.

Художник отложил картину и показал Мише фотографию милой рыжей девушки на экране своего мобильного.

– О-о-о. Красивая, ага!

– Да, красивая… И умная. И надёжная. Миш, знал бы ты, как она меня выручала порой. С самого дна доставала. Из депрессии вытаскивала.

– Депреси? А шо это?

– Да так… Типа болезни. Когда грустишь много.

– Аааа. Меня мамка учила, шо грустить оно не надо. Оно Богу не угодно.

– А я не верю в Бога, Миш.

– А энто зря! Надо ж верить! Я верю и не грущу.

Художник не ответил. Он смотрел на фотографию своей девушки и перебирал все те случаи, когда она спасала его от полного безумия.

– Милчеловек.

– А? Что?

– Картиночку можно забрать, а?

– Так я не дорисовал.

– Да мне и так сойдёть! Ага!

Художник протянул незаконченный портрет. Миша бережно взял его в свои руки и внимательно осмотрел. Результат был для него хорош. Он широко улыбнулся, сложил аккуратно рисунок вчетверо и положил в нагрудный карман пиджака.

– Спасибо! Пойду я, ага! Спасибо!

– Пока, Миш.

Михаил развернулся и побрёл куда-то по своим особо важным делам, оставив молодого художника в одиночестве любоваться закатом.

В последнее время дела у Максима шли не очень хорошо. Не сказать, что и до этого всё было здорово, но сейчас откровенно паршиво. Паршиво из-за того, что он стал осознавать глубину ямы, в которую проваливался, и приумножать её величину в собственном восприятии, накручивая себя всё больше и больше.

Максим – художник. Далеко не самый успешный и известный, но кисточку держать умеет, отсутствием вдохновения не страдает и раньше вполне себе успешно продавался. В прошлом году Максим занял третье место в городском конкурсе современной живописи и очень этим гордился. Третье место ему принесло какую-никакую репутацию, небольшую сумму и денег, а главное уверенность в самом себе. Но вот время шло и с тех пор никакого прорыва не происходило. Уверенность улетучивалась, а кошелек становился заметно тоньше. Картины Максим продавал больше своим друзьям или просто знакомым за копейки. Иногда удавалось выполнить заказ для какого-нибудь заведения. Например, несколько его работ развешаны в кофейне, чьи посетители представляют собой молодое продвинутое поколение, которые просто обожают неопределенную абстрактную мазню, пытаясь найти в ней смысл и высокопарно обсудить со своими друзьями. Смысла в этой мазне не было никакого, и Максим не особо-то его и закладывал. Его всегда, с самого первого серьёзного занятия художеством, тянуло на что-то большое, что-то великое. То, что могло увековечить его имя и пронести сквозь время, сделав бессмертным.

Максиму было двадцать пять лет, он имел тощее, угловатое телосложение. Лицо его было самого обыкновенного вида, иногда даже казалось простецким и глуповатым. Серые невыразительные глаза смотрели из-под высокого лба, островатые скулы сверкали гранями, а русые коротко постриженные волосы редко причесывались и больше походили на солому, торчащую из корзины.

Наш герой очень переживал, что за последние два месяца не смог продать ни одного своего произведения. Запас финансов, и так редко внушавший восхищение, подходил к концу, а кушать и жить, как известно, на что-то надо. Тем более, что жил он не один, а со своей девушкой Викой – его главной поклонницей и музой по совместительству. Повстречал он её на том самом конкурсе, на котором занял третье место. Вика была миниатюрной, очень шустрой девчонкой с рыжими волосами чуть ниже плеч, вздернутым носиком и ярко-голубыми глазами, постоянно бросавшими вызов. Виктория работала официанткой и зачастую являлась главным добытчиком финансов. Влюбленная парочка снимала небольшую двухкомнатную квартиру в старой части города. Одна из комнат, совсем маленькая, больше походившая на кладовую, отводилась под мастерскую Макса, в которой он занимался живописью. Вторая была одновременно и спальней, и гостиной. Именно в ней ребята иногда собирали гостей, закатывали шумные, пусть и скромные вечеринки. И хотя располагалась квартира далековато от центра города, где работала Вика, да и состояние в плане ремонта крайне удручало, её местоположение и своеобразная старинная обстановка очень нравилась молодым людям. Из окна открывался вид на древние дома, признанные памятниками архитектуры, и небольшую площадь с гранитным фонтаном в центре.