Денис Савостькин - Нарисуй мою смерть

«Ладно, хватит тут рассиживаться» – подумал он и направился в душ, где хорошенько вымылся и окончательно привел себя в порядок под ледяными струями воды.

Был ранний вечер. Тяжелое осеннее небо впервые за долгое время расступилось перед солнцем и дало свету дорогу. На улице гулял легкий ветерок. Уже холодные, но яркие лучи небесного светила отражались в лужах и били по глазам прохожих. Максим шёл по одной из центральных улиц города. Руки он утопил в карманах пальто, а голову – в высоко поднятом воротнике, обхваченном шарфом. Горькие мысли об отъезде Вики и их ссоре потихоньку отступали, открывая дорогу творческому полету фантазии. Максим свернул с центральной улицы в узкий переулок и зашёл в скромную, хорошо знакомую ему кафешку. В этом крохотном, но уютном заведении висело несколько его картин. В основном это были натюрморты, но одна из них, особо любимая Максом, изображала вид на родительский дом. Именно эта картина принесла художнику в свое время бронзу. Благодаря именно ей он повстречал Викторию и обрёл свою любовь. Именно этот кусок холста с нанесёнными на него мазками красок, изображавший деревянную избушку был так дорог Максиму, хоть ему и пришлось его продать. Картина вызвала в парне те самые первые чувства, всколыхнула воспоминания, наполненные теплом и улыбками.

Макс сел в углу помещения и заказал себе чашку эспрессо. В кафе практически не было людей, разве что пожилая пара сидела возле большой витрины, выходящей на улицу, и что-то тихонько обсуждала, глядя друг на друга. Играла спокойная классическая музыка из старенького патефона, стоящего на барной стойке. Такой проигрыватель мало где можно было встретить, но в этой кофейне он до сих пор сохранился, и звук его, необычный, древний, с изредка проскакивающими хрипами, придавал особую атмосферу. Под давно известные всем мотивы Максим погрузился в размышления. Он уже решил, что хочет написать к ближайшему конкурсу. Оставалось обдумать лишь последние детали, изобразить картину у себя в голове, продумать каждый мазок, свет, палитру. Макс настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как напротив его столика остановился парень на костылях и уставился на него.

– Максим!? – чуть громче нормы произнес он. – Привет, Макс!

Этот возглас вывел нашего героя из состояния глубокой задумчивости, он поднял взгляд и посмотрел на собеседника, узнав в нем старого друга Андрея.

– Андрюха! Привет! Какими судьбами?

Андрей отставил второй стул, прислонил костыли к столику и неловко опустился напротив.

– Да просто прогуливался и решил выпить кофейку, согреться. А ты тут чего?

– Одно из моих любимых заведений, у меня тут работы. – Улыбнулся Максим, глазами показывая на картины, висящие на стенах. Андрей обернулся через плечо и проследил за взглядом Макса.

– Вау. Мне нравятся. Особенно та. – Парень показал пальцем на изображение старого дома Максима. – Ты же там жил раньше? Давно?

– Ага. Это моя самая любимая работа до сих пор. Кажется, что лучше я не рисовал. Да может и не нарисую… Сколько мы не виделись?

– Да года три уже.

– Да уж…

– Ты, я смотрю, всё-таки стал профессиональным художником, как мечтал?

Максим замялся и нервно начал перемешивать остатки кофе в чашке.

– Ну… Не особо у меня пока-что получается. Так, покупают иногда по чуть-чуть, но без особого ажиотажа. Есть к чему стремиться. А ты как, что?

– Да у меня всё спокойно. Программирую потихоньку. Как понимаешь, лётчиком с моей болячкой не вариант. – Андрей кивнул на костыли. – А дальше только хуже…

– Диагноз подтвердился? У тебя как у Хокинга эта зараза, да?

– Ага. Боковой амиотрофический склероз. Врачи что-то химичат, но я уже смирился, если честно. – Андрей улыбнулся, но было видно, что натянуть губы ему было совсем нелегко. – Будь что будет!

– Надеюсь, они что-нибудь придумают. Медицина сейчас ого-го! Чего только не изобретают. Я даже слышал, что пересадку головы хотят делать. – Максим постарался вложить в эти слова как можно больше позитива. – Угостить тебя кофе?

– Очень любезно с твоей стороны. Не откажусь.

Макс заказал ещё пару чашек напитка, и приятели провели некоторое время за беседой, вспоминая свои общие школьные годы, приключения, успехи и разочарования. Андрей много смеялся и активно жестикулировал, чем-то напоминая дирижёра. Улыбка не сходила с его лица, излучающего искренние радостные эмоции. Вскоре, как это обычно бывает, воспоминания кончились и говорить стало не о чем. В воздухе повисло молчание, которое резко, нарушил Максим, выпалив, как пушка.