Эдуард Петрушко - Деревня 3

«И настало время, изошло со всех сторон омерзение и безутешность, земля содрогнулась и застонала, когда пылающий огонь осветил землю ,и пурпурная луна взошла над небесным океаном: в ту пору грешник прикинулся волколаком и вышел на охоту свою еженощную. И вот признаки, по коим можно узнать волколака: голова его – мохнатый котел злобы; зубастое рыло у него, стопы кривые и громадные; когти его – серпы, приуготовленные для жатвы смертельной; глаза его полны крови и гноя. И нет от него спасения и защиты ни праведнику, ни грешнику, ни дщери, ни младенцу. И смотрел Антихрист, как терзает чудовище без милосердия свои жертвы, и радовалось черное сердце Антихриста кровавой жатве…»

Магнус Упсальский. Трактат "О вервольфах, мантикорах и иных порождениях Тьмы", 1338 год. Гл.XXXVIII.

ВСТУПЛЕНИЕ

В глазах темнота, нет ни страха, ни боли, ни эмоций. Меня не существует ,я заключен в какую-то невидимую оболочку страха и ужаса. Я вижу то, что не должен видеть живой человек, я делаю то, что люди не делают, возможно я мёртв, но это не вызывает у меня особых забот.

Но что – то пугает меня. Я взаперти и посажен в клетку. Пытаюсь протиснуться сквозь железные прутья, но они крепкие ,да и расстояния между ними слишком мало. Пробовал рывком их раздвинуть, но холодный металл не дрогнул. Я напрягаю мышцы так, что слышен хруст сухожилий и костей, но проклятое железо молчаливо наблюдает за моей бессмысленной борьбой.

От безысходности хожу из угла в угол по тесному, сковывающему движения вольеру. Бежать, бежать… С каждым шагом слово эхом отдавалось в мою голову.

Мечусь по клетке, пока не закружится голова. До чего тесно! Бежать хотелось так сильно, что ныло все тело. Останавливаюсь и сквозь прутья смотрю в мутное окно на другой стене помещения. За стеклом висит большая ,как блин, яркая луна. Она завораживала и пьянила. Хотелось разрушить ненавистную клетку и кинуться в окно под ее живительный свет.

Я хочу бежать. Мчаться, как ветер. Тихо и неслышно, как падает сухой лист с дерева. Скользить беззвучно, как тень совы. Но проклятый вольер отбрасывает мои желания назад. Я ненавижу его. От бешенства я начинаю издавать утробные звуки и брызгать слюнною.

Начинается боль. Она грызет мое тело изнутри как будто в меня влили соляной кислоты. Я начинаю кричать и кататься по полу, на глаза падает кровавая пелена. Тьма поглощает меня и накрывает крыльями ужаса. Судорожно глотаю воздух, почти задыхаюсь, мне кажется еще секунда и я умру… Но вдруг кровавый туман начинает рассеиваться, глаза начинают видеть, а уши слышать. Тело приобретает особую гибкость и силу, я чувствую себя все лучше и лучше. Пришел восторг и упоение. Дикое, пьянящее чувство радости – освобождения от человеческого тела и разума. Вокруг слизь и остатки моей прежней человеческой оболочки.

Я жив, но не могу понять хорошо это или плохо. Как мне себя вести и что делать? Где я? И самый главный вопрос ― кто я?!

Я какая-то тварь, страшная и опасная. Руки превратились в чудовищные лапы с огромными когтями, тело покрылось шерстью, а в пасти появились огромные клыки. Зачем мне все это, мысли цепляются одна за другую, кажется вот – вот и я сойду с ума. Появляется какая – то девушка. Я сижу на задних лапах и готовлюсь к прыжку, хотя понимаю, что стальные прутья не дадут мне разорвать это небольшое, но до боли знакомое тело. Неожиданно она бросает сквозь прутья кусок мяса, который пахнет женскими духами, я тут же проглатываю его. Она продолжает меня кормить…

ГЛАВА I

Яна Кашина по приезду в далекую таежную деревню прикормила кота, который бесцеремонно перебрался жить к ней в дом. Яна незамысловато назвала своего сожителя Федором. Они были довольны компанией друг друга, жили мирно, Федя наглел и по ночам стал спать в ногах у новой хозяйки. Через некоторое время Яна заметила определенную странность в поведении кота.

По приезду в деревню, Яна познакомилась с Ольгой Зуевой, которая, как и она лечилась от наркомании. Новые подружки, по инициативе Зуевой, начали посещать «посиделки» женщин в деревне, на которых обсуждались странные и непонятные вещи. Возвращаясь с «сеансов» домой ,Яна обратила внимание, что Федя стал вести себя как-то странно. Особенно он нервничал, когда приходила Ольга. То суетливо прохаживался взад-вперед по комнате – шерсть дыбом, спина изгибалась верблюжьим горбом. То вдруг запрыгивал на старый шкаф и долго неподвижно сидел, наблюдая за хозяйкой оранжевыми остекленевшими глазами. И еще эти странные утробные звуки, которые он издавал, как чревовещатель, не открывая пасти, яростно размахивая дрожащим хвостом. Однажды он зашипел ,как петарда, и вылетел в открытое окно, больше Яна его не видела.