Эдуард Петрушко - Ховринка

В оформлении обложки использована фотография с сайта: https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/1/11/Moscow_05-2017_img16_Khovrino_Hospital.jpg?uselang=ru

Ховринка

«Больница эта – край чудес, в неё попал – и там исчез»

Основано на реальных событиях.

Несмотря на стабильность и понимание завтрашнего дня, психов в СССР было не меньше, чем в любой капиталистической стране. Этот медицинский показатель держался в тайне, но размещать Наполеонов и Эйнштейнов где-то надо было, поэтому в 1980 году власти Москвы решили построить на севере города претензионную психиатрическую больницу на 1300 койко-мест. Масштабность затеи была грандиозная − новый дурдом превосходил по количеству мест известный Склиф почти на 500 кроватей.

Постройки времён СССР обычно унылы, однообразны и похожи на мутированные матрешки, но только не отстроенная Ховринская больница. Необычная планировка здания в виде треугольного креста биохазарда, который является символом биологической опасности, выходила за архитектурные штампы СССР.

Архитекторы больницы как будто прокатились на машине времени и посмотрели фильм «Обитель зла» и увидели мрачную фармацевтическую корпорацию «Амбрелла», полную зловещих тайн и мрака. Именно Амбреллой иногда называют Ховринскую больницу.

Строительство длилось 5 лет, за это время было решено отдать больницу Ховринскому районному управлению, задумка была хорошая, но…

Началась перестройка, и все забыли о великих планах, жалуясь то на нехватку финансовых средств, то на проблемы с фундаментом, который начал подтекать еще во время строительства. Так больница стала крупнейшим недостроем в Европе, заняв почетное 10-ое место в списке брошенных объектов.

Парадокс заключается в том, что 30 лет существования эта больница не спасает жизни, а наоборот – калечит и убивает. Вместо персонала здесь на десятилетия прописались сатанисты, сумасшедшие и искатели острых ощущений.

Пожирающий жизни недострой обнесли забором и колючей проволокой, выставили охрану, которая спустя недолгое время самоустранилась, бросив объект на произвол судьбы. Вот тогда и началось самое интересное…

Лето, зной, суббота, Москва вымерла. Привычные пробки убавились в размерах, народ оттянулся: кто на дачи, кто подальше, к заморским берегам, где все включено и очень жарко.

Двоюродные братья Олег и Павел сидели у последнего дома в небольшой однушке на улице Маршала Тухачевского и мучительно размышляли, чем бы им заняться. Денег на изысканный отдых и даже на накрытие скромной поляны дома ни у кого не было, а молодые тела, брызгавшие тестостероном во все стороны, требовали развлечений и эмоций.

Олег, второразрядник по боксу, с уже мужской фигурой, хрустел банкой из-под Пепси-Колы, вызывая раздражение у Паши. Последний, наоборот субтильного телосложения, наблюдал в окно за автозаком, привезшим очередного несчастного в Тушинский районный суд.

Облезший от нехватки витаминов попугай Жако, по прозвищу Гриша, который упорно молчал пятый год и обильно сорил вокруг клетки, как будто понимал печальное положение ребят в воскресный день, издевательски свистел.

– Заткнись, – вяло сказал Паша.

Раздался звонок, похожий на стон больного животного.

– Я открою, – сказал он и поплелся к двери.

За дверью стояли их друзья – Женя и Артем. Женя – высокого роста, черноволосый, с правильными чертами лица, видя уныние, царившее в квартире, начал с порога издеваться:

– Тухните, безбилетники? От скуки солому жуете? Сейчас буду вас веселить. Готовы к проверке на пздо? Собираемся на прогулку – в Ховринку.

Отец Жени служил в уголовном розыске САО в должности старшего оперуполномоченного, отличался суровым нравом и безграничной любовью к горячительным напиткам. Алкоголь мешал оперу реализоваться по карьерной лестнице, и он добросовестно тянул лямку без повышения пять лет. Иногда Виктор Степанович, напиваясь до стеклянного состояния, рассказывал подросткам страшные и загадочные истории, с которыми он сталкивался на службе. Большая часть страшилок была посвящена Ховринскому недострою.

– Знаете, сколько заявлений по пропавшим людям в Ховрино? 1500 штук, – рассказывал Степанович, – и что? Ничего. Висяки складываем. Ни трупов, ни зацепок. Но я чую, что все ведет в эту долбаную психушку. Видел всякого говна много, но эта больничка – большой сортир с гребаными тайнами и загадками. Не вздумайте в этот туалет заглянуть!