Михаил Долманов - Больница

Длинное двухэтажное здание, разбитое, заросшее и разрисованное местными подростками, возможно раньше было школой или деревенским клубом, скорее всего не пережило «веселых» девяностых и теперь будет стоять никому не нужным, до тех пор, пока добропорядочные граждане не растащат его на кирпичи. В пустых оконных проемах не осталось и следа от окон, теперь роль окон исполняет темнота, коварная и притягательная (несмотря на солнечный день). Облетевшая облицовка стен открывала взору добротную кладку красного кирпича, тоже пострадавшего, где-то от времени, а где-то и от рук подвыпивших компаний, которые всегда находят для своих увеселений приют в таких местах. Там, где раньше было крыльцо, зияла большая дыра, давая возможность увидеть внутренности не уходя с главной улицы. Но и не сильно всматриваясь можно было сказать, что внутри сооружения все в точности так же как и снаружи, разве что «наскальная живопись» боле богатая и разнообразная. Здание тянулось параллельно дороге. Оно находилось на вершине небольшого холма и в лучшие годы, безусловно, было украшением улицы. Сейчас же двухметровый бурьян скрывал от глаз прохожих эти развалины (возможно и к лучшему), однако тропинка к ним была широкой (интуиция подсказывала мужчине, что когда-то то, что он видит сейчас, называлось дорогой), да и хорошо протоптанной, и вела как раз к тому месту, где раньше было крыльцо.

Фотограф стоял, прикидывая, стоит ли посетить эти руины, несмотря на всю обычность и одинаковость таких мест, которые встречаются повсюду, в этом была какая-то особая притягательность, непонятный шарм, быть может, вызванный ярмарочным духом, который витал совсем рядом с мертвым гигантом. Тропинка, ведущая туда, начиналась как раз у ног молодого человека (случайность?) и говорила, что улица старых домов в ближайшие двадцать минут с лица земли не исчезнет, и нужные ракурсы для фотоснимков тоже никуда ни денутся.

– Это больница, – прохрипел чавкающий голос, заставив фотографа вздрогнуть и оторвать взгляд от здания.

Перед ним стоял грязный, небритый мужчина в застегнутом, заношенном до дыр пальто, которое явно носилось им все время и, весьма вероятно, было где-то найдено. Помятый и взъерошенный вид свидетельствовал о его недавнем пробуждении (возможно в этом самом бурьяне), а опухшая и небритая физиономия серого цвета, испускающая пары перегара, как Змей Горыныч огненные потоки, добавляла, что засыпание было вызвано «полным отключением системы» вследствие вливания в организм горячительного топлива.

– Больница? – переспросил фотограф, продолжая изучать стоявшего перед ним человека.

– Да, больница! В советские времена видная больница в районе была! Даже из города приезжали к нам! – важно продолжал мужик, то ли покачиваясь, то ли пытаясь важно выпятить грудь. – Меня, кстати, дядя Петя зовут, – тихонько рыгнув, добавил он и вытянул руку для рукопожатия.

– Виктор, – помедлив, фотограф пожал руку.

– Вы хотите ее фотографировать? – без промедления спросил дядя Петя, не давая собеседнику уйти. – Я видел, вы тут ходили всех фотографировали, для газеты, наверное!

– Да, думаю, сделаю пару фотографий, – оценив еще раз взглядом своего собеседника, ответил фотограф. – Есть там на что посмотреть?

– Нехорошее это место, ой, нехорошее, – мужик начал сильнее покачиваться. – Не стоит туда ходить. Дурная слава у этой больницы сейчас, жуткие вещи про нее рассказывают, – после этого он многозначительно посмотрел на Виктора.

Немного подумав, может ли дядя Петя поведать что-нибудь интересное и важное (местные жители всегда знают кучу полезной информации, нужно их лишь направить и подтолкнуть и они преподнесут вам ее на золотом подносе), молодой человек снова посмотрел в небритое лицо. Дядя Петя явно направлял беседу в то русло, пройдя по которому он мог получить в награду возможность прикоснуться к райскому наслаждению, что в его состоянии означало попросту опохмелиться. Понимая, что вряд ли сказанное мужичком будет правдоподобным, Виктору хотелось мягко попрощаться с собеседником, отправив его в свободное плавание, но его глаза завораживали (если не гипнотизировали), как и разрушенная больница, заставляли довериться и продолжать беседу. В конечном итоге, Виктор решил, что ничего плохого не случится, если он исполнит желание алкоголика, по крайней мере, так тот точно оставит его в покое.

– Угощайся, дядя Петь! – фотограф извлек из кармана своего жилета чекушку водки, маленькую бутылочку округлой формы с ярко-красной пробкой, купленную им специально на случай ведения «переговоров» с местным населением.