Жанна Ди - Рыжая Не Ведьма

Той ночью ей приснился сон. Лесная колдунья прилетела как ветерок, долго кружилась, будто пытаясь преодолеть защиту. Чихнула, съёжилась и с хлопком превратилась в фигуру, ту самую, что в избушке угощала рыжую гостью блинами. Лицо старушки снова походило на расплывчатую рябь, с губ слетали отрывочные слова:

– Береги! Судьба…

Элиза крикнула ей:

– Постой! Объясни! Я ничего не понимаю!

Но видение растворилось от дуновения сквозняка и рыжая проснулась. Сморгнула пелену дремы. Огляделась. Комната встретила, уже ставшей привычной, оглушающей тишиной. Отбросив пуховое одеяло, Элиза подбежала к окну. Посмотрела на ночное небо, на отражение лунного света, растекающееся по двору. Но увидела не уставшую за день землю, а живую картину: следы копыт и образ коня, увозившего с глаз долой того единственного кто смог вернуть радость и веру в себя.

Элиза почувствовала тепло осознания, разливающееся по клеточкам тела, накинула дорожный плащ и выбежала на улицу.

– Поторопись! – подгонял голос колдуньи.

«Куда ты собралась? Ночь на дворе! А там лес! Что случится с тобой? Совсем не думаешь о матери!» – мысли надоедливой мошкарой окутали и пытались остановить рыжую беглянку.

– Да, пропадите вы все! – отмахнулась Элиза, накинула капюшон и ступила в лесную чащу, не придав значения, что охрана её не остановила, ворота приотворились стоило ей подойти.

Она шла вперёд по тропинке, а та, петляя, вела ночную путницу, словно мастерский проводник. Уводила от непроходимых мест, не давала сбиться, будто специально показывала кочки, упавшие деревья, пеньки или рык зверья привлекала, отговаривая свернуть не туда. Элиза спешила, сердце стучало в такт мыслей, шагов. Она уже не могла остановиться, это было сравнимо с задержкой дыхания. Минута, две, послушать лес, прикоснуться к отзывчивым зелёным хозяевам, но стоило засомневаться, как по телу пробегала дрожь, требуя движения. Её тянуло вперёд и спустя час между листвой промелькнул отблеск водной глади. Озеро! Кровь ударила в голову. Бежать! Быстрее!

Деревья расступались, открыв ей наконец-то обзор. На берегу скрытого от людей водоёма стоял он. Элиза прислонилась к дереву и выдохнула с облегчением:

– Успела…

Конь беззвучно заржал, приветствуя рыжую. Он не спал, а наблюдал за хозяином. Пощипывал нехотя травку, шумно втягивал воздух и затанцевал, казалось, подбадривая, застывшую в нерешительности Элизу. Она подмигнула мерину и осторожно двинулась к замершей фигуры у берега. Земля скрадывала звуки шагов. Не выдав себя, рыжая подошла к Ниткосу ближе. Прислушалась к дыханию, уловила, как медленно поднимались плечи, помогая наполнять лёгкие воздухом. Протянула руку, чтобы коснуться милого, но замерла.

Он занёс камень и бросил голыш лягушкой. Отражение в воде заволновалось. Сердце девичье сжалось от дурного предчувствия. Поддавшись неоформленной мысли, Элиза отыскала сбитый ком земли, встала рядом с возлюбленным и бросила его в своё отражение.

Бесшумный всплеск воды запустил рябь, она под ритм биения двух сердец рисовала узор, соединяя образы парочки, застывшей на берегу. Руки влюблённых потянулись друг другу. Прикосновение вызвало вспышку. Искра, пробежалась от кончиков пальцев до макушки и спустилась до пят, словно огонёк игривый ощупал язычком пламени тоненькую лучину. И всё это сопровождала строгая компаньонка – тишина… Ни одного звука вокруг не пролилось. Только дыхание, как разговор. Без слов. Вдох, словно вопрос, выдох – ответ. Такт в такт, в ритме тока крови по венам.

– Оу, рыба! – пролетавшая над озером птица нырнула в воду, поймала добычу и, громко хлопая крыльям, и улетела, вернув миру звуки.

– Элиза… – Ниткос прижал руки возлюбленной к губам и глубоко, с нескрываемым сожалением, выдохнул, подбирая мысленно слова оправдания, – прости, я…

– Что ты? – грозно посмотрела на него рыжая.

Но уже спустя секунду расхохоталась и подошла к коню, призывно гарцующему в десятке шагов от парочки.

– Представляешь? Твой хозяин решил от меня убежать. А говорил, любит… Ну вот как после этого верить мужчинам?

Чмокнув в морду мерина, Элиза запустила руки в гриву и прищурилась, краем глаза наблюдая, как коняга постукивал копытом, подзывая хозяина.

Ниткос послушался, приблизился с противоположной стороны и тоже принялся расправлять спутанные волосы четвероногого друга. Конь млел и его тихое ржание развеселило обоих. Улыбки словно яркое солнце после грозы, осветили кромку леса и берег озера.