Нико Воронцов - Она зомби

Ну и хватит об этом.

Забудем об этом самом обычном простом человечке ныне, присно и навсегда.

Аминь.

– Ну и что дальше?

– В смысле?

– Ну, мы так и будем до самой ночи целиться друг в друга?

– Что предлагаешь?

– Предлагаю совместными усилиями вскрыть эту консервную банку с бычками в томатном соусе и разделить добычу пополам, если она там есть, конечно.

– Вообще-то я первый нашел этот ресторан. Почему я должен с кем-то делиться?! Это неправильно!

– Ну, жизнь вообще крайне несправедлива, я тебе скажу. Только подумай, еще совсем недавно мы жили не тужили, ездили на общественном транспорте, разогревали еду в микроволновках, пользовались айфонами с вайфаями, а теперь по сути своей превратились в бездомных голодранцев, замороченных только лишь на каждодневный поиск еды. И при этом сами в любой момент готовы стать едой. Такой вот круговорот еды в природе.

Мужчина рассмеялся, потом продолжил:

– Что правильно, а что неправильно, мы и сами порой не знаем. Слишком тонка эта грань. Это я как человек много старше тебя говорю. Так сказать, с высоты своего возраста и приобретенного жизненного опыта.

Нервно кусая губу, парень помолчал, потом дерзко буркнул:

– Что мне твой жизненный опыт? На хер себе я его клал.

– А вот и не угадал, – снова рассмеялся мужчина. – Жизненный опыт вещь крайне полезная и необходимая. И сейчас я докажу тебе это. Через пару минут ты опустишь свою пушку и будешь делать то, что я тебе скажу. И именно я сегодня буду решать, делить нам эту консерву пополам, или же все ее содержимое будет только моим.

– Почему это? – все также дерзко, хотя и не без некоторого уже опасения спросил парень.

– Потому, что ты не выстрелишь в меня.

– Почему это? – снова был вопрос.

– Потому что тебе нечем стрелять. В твоем стволе нет ни единого патрона.

– С чего ты это взял? – усмехнулся парень и попытался изобразить наглый смех.

– Ибо, если бы ты мог выстрелить, то давно бы уже сделал это. И никакие рассуждения о честности и справедливости в этот самый волшебный момент даже и не возникли бы в твоей замечательной молодой башке, как впрочем, не появились бы они и много позже того момента, как ты замочил бы меня.

Все также нервно кусая губу, парень промолчал.

– А вот я в отличие от тебя могу выстрелить. И не один раз. Патронов у меня предостаточно, – сказал мужчина.

– И чего тогда не стреляешь? – хмуро спросил парень.

– Не поверишь, – гоготнул мужчина. – Мой жизненный опыт подсказывает мне не делать этого.

Он помолчал немного, потом сказал:

– Короче, пора уже завязывать с этим балаганом.

В самом деле все происходящее в данный момент на проезжей части тихой улочки с разграбленными припаркованными у обочины автомобилями напоминало некий американский фильм-вестерн или даже какое-то шоу, наподобие циркового представления под открытым небом, в котором двое, один старше, другой моложе достаточно продолжительное уже время стояли на некотором расстоянии и старательно целились друг в друга.

При этом зрителями всего этого действа были зомби, которые будто бы в волнительном ожидании развязки буквально прилипли к стеклянной витрине ресторана и заворожено следили за двумя живыми, замершими на проезжей части.

На стекле витрины красовалось изображение двух лебедей, а также надпись «совет да любовь». Ресторан был тематический и, конечно же, среди его посетителей были жених и невеста, пышное платье которой было вымарано в багровой крови, а также свидетели с измазанными кровью лентами наискось, разряженные гости, повара, официанты и толстая тамада в сверкающем синими пайетками обтягивающем платье и с прической из салона красоты. Все они были обезображены застарелыми ранами, у кого на шее, у кого на лице, у кого на теле.

Краем глаза наблюдая за ними, мужчина мысленно усмехнулся:

«Вот уж, поди, попили они друг другу крови на этой свадьбе».

– Что? – приняв эту его кривую усмешку исключительно на свой счет, тут же нервно спросил парень.

– Ничего. И товарищу своему скажи, чтобы выходил из укрытия. Обещаю, что добычу мы разделим на всех поровну. Я не обману.

Парень некоторое время молчал, о чем-то размышляя, после чего медленно опустил обрез и спросил:

– Как ты догадался, что я не один?

– Так не первый же день на этом свете живу, – с иронией в голосе ответил ему мужчина, после чего криво усмехнулся: – А ты говоришь, жизненный опыт вещь бесполезная. А вот и ни фига не бесполезная. Меня, кстати, Федор Павлович зовут.