Иван Панин - Сделка на мосту

Дверь распахнулась, следующий вагон был копией того, где они сидели ранее, только там уже были другие пассажиры. Эмма дотащила Февраля почти в самый конец, там на втором от следующей двери сидении разместились две старушки. Одной из этих пожилых дам была до боли знакомая Февралю Агата.

Она выглядела точно так же, как и при их последней встрече. На ней было синее платье и коричневые старые туфли с тупыми носами, а на левом запястье тихо тикали часы. Только ее волосы словно стали еще седее.

Волосы второй старушки тоже были седые и были собраны в пышный пучок. На ней был оранжевый свитер с круглым вырезом и темно-зеленая юбка ниже колен. Она сидела у окна и трепала свои бусы, сделанные из цилиндрических кусочков бирюзы.

Февраль застыл, перед ним сидела его покойная соседка. Эмма отпустила его руку, а кондуктор со злорадной улыбкой наблюдал за происходящим.

– Насколько я знаю, она умерла без мук во сне, – невозмутимо произнес проводник.

– Ну да, – подтвердила Эмма.

Старушка заметила знакомое лицо растерянного и шокированного парня и улыбнулась. В этот момент Февраль даже собственное имя забыл, на него смотрела покойная соседка снизу, от которой он и при ее жизни старался держаться подальше.

– Здравствуй, сосед. Вижу, ты нашел себе друзей, – произнесла старушка.

Февраль стоял перед Агатой и ничего не мог ответить. Он знал только, что сам он еще был жив. Но почему тогда он ехал в поезде вместе с мертвецами? За ним стояла Эмма и еле сдерживала смех, который Февраль все равно чувствовал своей спиной. Проводник стоял рядом с девушкой и улыбался во все свои желтоватые зубы.

– Здравствуйте, бабуля. Мы – новые друзья вашего соседа. Меня зовут Эмма, а это – Карл.

Карл поклонился перед Агатой после того, как Эмма его представила. Старушка кивнула в ответ, продолжая приветливо улыбаться.

– Мне нравятся твои новые друзья, – произнесла Агата, уставившись на Февраля.

– Ему мы тоже очень нравимся, – сказал Карл.

Эмма усмехнулась, Февраль обернулся и уставился на своих спутников. Его взгляд говорил сам за себя, «когда это мы успели стать друзьями?» А глаза его спутников смотрели на него с непринужденным детским весельем.

– А я себе тоже друга нашла. Ее зовут Нона. И мы вместе едем… Мы куда-то едем. Забыла куда, – послышалось от Агаты.

– Мы все едем до конечной. Больше станций нет, – сказала Эмма.

– Ну да, – подтвердил Карл.

– Так что устраивайтесь поудобнее и наслаждайтесь видом из окна, – продолжила девушка.

– С удовольствием. Я так давно никуда не ездила, – сказала старушка, сидящая рядом с Агатой.

– Приятно было познакомиться, но нам пора, – произнесла Эмма и снова схватила Февраля за руку.

– До встречи, – Карл тоже попрощался.

Февраль до сих пор молчал, его снова куда-то вела Эмма сквозь вагоны, где сидели покойники. Вслед за ними шел Карл, чье имя стало известно ему пару минут назад.

– А Нона скончалась в ожидании своих детей к ужину от сердечного приступа. Они совсем немного опоздали, – пояснил Карл.

Все трое, не останавливаясь, продолжали идти вперед через вагоны, которые были абсолютно одинаковыми. Отличались только пассажиры и пятна крови на полу и стенах. Февраль не сопротивлялся, осознавая, что ему некуда бежать. Рука Эммы казалась хрупкой маленькой, но держала она его с силой, против которой он не мог сопротивляться.

– Мы почти на месте, – послышалось от девушки.

Впереди был выход из последнего вагона. За грязным стеклом был виден только свет от прожектора, который висел над дверью снаружи. Эмма повернула фигурную ручку, дверь открылась с легким скрипом.

Первое, что увидел в этот момент Февраль, была большая белая луна, которая словно освещала путь поезду и висела в небе прямо перед открывшейся дверью. Второе, что бросалось в глаза, была гигантская волна, которая заканчивалась через несколько метров от последнего вагона. За ней следовали кровавые рельсы, которые в темноте казались совсем обычными.

Все трое вышли на небольшую площадку, обнесенную черными перилами. Там было чисто, ни капли грязи или крови. Вокруг был лес, деревья проносились мимо, а под вагонами кроме стука колес шумела вода.

– Как же здесь хорошо, – произнесла Эмма и отпустила руку Февраля.

– Свежий воздух, шум колес и прекрасный ночной вид, – дополнил проводник.

Февраль начал приходить в себя, посмотрел на луну, которой не было до отправления поезда. Все внутри будто становилось на свои места, но у него все равно было много вопросов, ответить на которые могла только Эмма.