Иван Панин - Сделка на мосту

А у Февраля глаза стали еще круглее. Это не было похоже на фокус, но и реальностью это сложно было назвать. Перед ним стояла девушка с цилиндром, который раньше был вороном, запустившая свою правую руку внутрь.

– Ты кое-что забыл у моста, – произнесла Эмма.

Пошарив в глубине головного убора, она вытянула из него тот самый пакет с покупками, который Февраль бросил, чтобы помочь ей. Она достала его полностью и поставила на стол, а цилиндр надела себе на голову.

– О. Рис, макароны и овсянка, – Эмма перечислила содержимое пакета.

– Что тебе от меня надо? – вдруг спросил Февраль.

– Ничего. Я просто хочу приготовить ужин, – ответила девушка.

Она не стала ждать одобрения того, кто купил данный набор продуктов, просто принялась готовить. Эмма нашла все кухонные принадлежности, словно уже знала, где что лежит.

Рис и овсянка отправились в шкаф над плитой, оставшаяся упаковка была открыта, и ее содержимое отправилось в небольшую видавшую лучшие времена кастрюлю.

Вода закипела за секунды. В ней плавали макароны в форме спиралек. Эмма ничем не размешивала содержимое кастрюли, внутри все крутилось само по себе, образовав небольшой водоворот.

Соль на этой кухне давно превратилась в каменный серый кусок, сахар был на исходе, а перца и специй вообще это место не знало. На самой плите был приличный слой пыли. Хотя главное, что все еще исправно работало.

Эмма засунула правую руку в цилиндр, который до сих пор был на ее голове. Пошарив внутри, она достала оттуда пучок свежих трав, и в воздухе сразу почувствовался приятный аромат. Девушка взмахнула левой рукой, движение было направлено от кастрюли до мойки. Вода как по приказу толстой струей по воздуху направилась из емкости в слив под краном.

Теперь в кастрюле оставались только сваренные спиральки, огонь еще горел. Эмма кинула травы к макаронам, ароматный пучок рассыпался в мелко-порезанную субстанцию, смешанную с оливковым маслом. Вся эта смесь пропитала содержимое кастрюли, а Эмма выключила огонь, повернув маленькую белую ручку до щелчка.

– Готово. Не мог бы ты достать тарелки? – раздался довольный девичий голос.

Февраль встал и подошел к плите. Там в том, что осталось от прежних хозяев, пахло вполне съедобной едой. Еще горячее блюдо дымилось, наполняя кухню приятным пряным запахом.

Открыв висящий над плитой ящик, Февраль достал две белые тарелки и поставил их на стол на клетчатые салфетки. Он понимал всю странность происходящего, но не видел в Эмме ничего опасного для себя.

Девушка взяла две вилки из того же ящика и кинула их вверх к потолку. Приборы зубцами вверх полетели, но, не долетев до люстры, медленно кружась, приземлились рядом с тарелками.

Февраль обернулся и посмотрел на девушку, она стояла к нему спиной, но через мгновение тоже обернулась, подмигнула и направила свой указательный палец левой руки на стол. Кастрюля оторвалась от плиты, пролетела к столу и встала между тарелками. Само содержимое еще внутри разделилось на две равные части и само уложилось по тарелкам.

Еда была еще горячая, это было видно. Эмма присела у выхода и жестом пригласила Февраля к столу. Февраль был голоден, а еда в этой квартире, наконец-то, была похожа на съедобную несмотря на способ приготовления.

Теперь они сидели друг напротив друга и молча ужинали. На голове Эммы до сих пор был цилиндр, который время от времени шевелил своими черными вороньими крыльями.

На улице уже темнело, вдалеке были слышны раскаты грома. Небо затянуло почти черными тучами, которые возникли будто из ничего. Окно оставалось открытым, но на кухне было тепло, словно холодный ветер не мог проникнуть внутрь.

– Может быть, скажешь мне, кто ты? – произнес Февраль, прожевывая макароны вместе со словами.

– Я – Эмма. Большего тебе не надо знать, – ответила девушка.

Февраль продолжал есть, уставившись на головной убор Эммы. Она же теперь решила его снять, взялась за левый борт левой рукой, и подбросила вверх. Шляпа повисла в воздухе над столом, закружилась по часовой стрелке. Еще раз раздался странный треск, головной убор стал сначала пернатым шаром, потом среди пуха и перьев начали проглядываться очертания ворона. На подоконник Гематит уже приземлился в образе птицы.

Эмма и Февраль доели почти одновременно. Девушка пошевелила в воздухе указательным пальцем правой руки. Тарелки и кастрюля начали медленно крутиться, оторвались от поверхности стола и полетели в мойку. Через мгновение вилка вылетела из руки Февраля, вилка из руки Эммы проследовала за ней к остальной посуде.