Иван Панин - Сделка на мосту

– Не волнуйся. Ты дома, – попыталась успокоить она.

Но ее нежный голос не мог его успокоить. Сердце Февраля билось, словно внутри кто-то танцует чечетку. Зрачки сузились, мысли не могли осознать происходящее. Он тяжело дышал, будто ему пришлось пробежать марафон.

– Меня зовут Эмма. Я знаю, ты видел меня раньше на маяке, – продолжила она спокойным голосом.

Февраль вспомнил очертание ее фигуры в свете маяка. Это была она. Хрупкая девушка с вьющимися волосами выше плеч. Он понял, что произошедшее в квартире Агаты не было сном. Картины жили своей жизнью, тень превратилась в волну, белые огни появились из ничего.

– А я Февраль, – произнес он.

Другого в данный момент он сказать не мог. Он был шокирован, но не чувствовал опасности для себя. Она выглядела как обычный человек с весьма привлекательной внешностью.

Вдруг со дна всплыл гель для душа. Февраль не заметил, что вода снова изменила цвет. Теперь она была такой как обычно, когда он принимал ванную. Огоньки тоже пропали.

Эмма взяла зеленую бутылку с гелем, открыла крышку, поднесла к своему маленькому аккуратному носу и вдохнула.

– Оо. Яблочный.

Она встала и протянула руку Февралю. Вода в ванной в этот момента стала спускаться. Но Февраль не протянул ей руку в ответ, молча, опираясь руками о края ванной, вылез. А она закрыла бутылку с гелем и поставила ее на место.

Теперь Эмма просто стояла в ванной, опустив взгляд на дно. Вода почти ушла, а у отверстия слива показались ее черные туфли с красными шнурками. Нагнувшись, она взяла их в правую руку, вылила из них оставшуюся воду и вылезла из ванной.

Февраль стоял весь мокрый, наблюдая за каждым ее движением. Он словно впал в транс. А она кинула свои туфли под раковину и подошла к нему.

– Все в порядке? – спросила она.

Но в ответ ничего не услышала. Она смотрела ему в глаза и продолжала загадочно улыбаться. А Февраль смотрел на нее округлившимися глазами.

Они оба были мокрые до нитки. Под ними уже образовалась небольшая лужа, которая намочила край коврика. Эмма снова схватилась за его воротник и немного дернула его вниз, словно поправляла. Вода словно ливнем из мельчайших капель обрушилась с них на пол. Теперь их одежда была полностью суха как до падения с моста. Тоже произошло и с волосами. Только под ногами было очень мокро, коврик даже немного оторвался от пола.

Эмма хихикнула как ребенок, взяла Февраля за руку и повела его на кухню. Проходя мимо входной двери, они сняли с себя верхнюю одежду и повесили ее на крючки. Февраль еще и снял с себя ботинки, не используя рук, наступив пяткой на пятку и вытянув ступни наружу.

На кухне Февраль упал на стул у холодильника, а Эмма подошла к окну и открыла его. Помещение наполнил свежий воздух, пыль у плинтусов зашевелилась от сквозняка. Вдруг у парня наконец-то прорезался голос.

– Кто ты? Что это все было? – произнес Февраль.

– Ну. Скажем так. У меня просто очень интересная работа, а к этой интересной работе прилагаются интереснейшие возможности, – ответила Эмма.

– А можно подробнее? – спросил встревоженный хозяин квартиры.

– А давай я тебе позже все в красках покажу.

Улыбнувшись, девушка произнесла фразу данную выше. Ее взгляд был направлен далеко вперед, руки перекрестились на груди, а волосы теребил легкий сквозняк. Сейчас она казалась обыкновенной, очень привлекательной и местами наглой особой лет двадцати.

Через несколько секунд она сделала три шага назад, не отрывая взгляд от чего-то далекого. Еще через несколько секунд в открытое окно влетел крупный ворон. Тот самый ворон, что превратился в цилиндр и исчез вместе с покупками Февраля.

Птица села на стол, поклонилась перед Февралем и уставилась на Эмму. Девушка протянула руку к ворону, ворон перебрался на запястье девушки.

– А вот и ты, мой хороший, – произнесла Эмма.

Февраль уставился на них. Его взгляд было очень трудно описать. Глаза словно впервые увидели снег, только были не счастливы, скорее шокированы. Рот его немного приоткрылся.

Конечно, у ворона манеры были как у дворецкого. И этот же ворон теперь сидел на руке Эммы и наблюдал за парнем.

– Это Гематит, – представила Эмма своего ворона.

Она погладила птицу по клюву средним и указательным пальцами. Ворон словно замер, а Эмма схватила его за лапы и перевернула вниз головой. Гематит даже не сопротивлялся, а его птичье тело в мгновение раздулось в пернатый шар. Раздался звук, напоминающий шелест листьев, и Эмма уже держала в руках цилиндр с вороньими крыльями бортами вверх.