Пиер Мартен - ВЫБОР. Невидимая Связь

«Это цена, которую ты должна заплатить», – усмехнулась мама, – «за то, что у тебя есть семья, которая тебя любит». Она оглядела меня с ног до головы и добавила: «Вот, а что ты планируешь надеть?». Джинсы и хлопковый пуловер были тем, что я обычно носила. Я окинула себя взглядом и не увидела ничего, что стоило бы менять.

«Это концерт», – настаивала я, – «а не свидание».

«Я просто подумала, что ты захочешь одеться понаряднее, чтобы пойти в центр города», – прокомментировала мама, накрывая салатницу полиэтиленовой пленкой и убирая её в холодильник. «У тебя есть такие красивые юбки. Чёрная, которую ты надевала на день рождения бабушки, так мило смотрится на тебе».

«Я и не пытаюсь быть милой», – вздохнула я. Мне вдруг стало стыдно за свой внешний вид. У мамы была манера запутывать мои мысли своими предложениями. Я оттолкнула эту мысль и заполнила её своим упрямством. Измениться сейчас было бы поражением. Я почти заблокировала семью, но потом передумала. «Мама?»

«Да?»

«Пожалуйста, не делай так, оставь всё как есть», – умоляла я. Я боялась, что Калеб убежит от моей безумной семьи. Это становилось худшей услугой, которую я когда-либо кому-либо оказывала. Я должна была перестать быть добровольной помощницей.

«К нам на обед придет друг», – сказала мама, открывая духовку, чтобы посмотреть, как готовится запеканка с макаронами. «Ничего больше и ничего меньше». Я закатила глаза. Обычно нам везет, если на обед есть холодные котлеты. Я оставила её там с её безумными планами питания, перешла в семейную комнату и плюхнулась на диван рядом с Зейном.

«Мама перестаралась?» спросил Зейн. Он думал, что это смешно.

«Он просто друг», – твердо заявила я.

«Он им нравится», – сказал Зейн. Я посмотрела на него с некоторым замешательством. «Маме и папе», – уточнил он. «Я слышал их разговор вчера вечером. Они думают, что он подходит на роль зятя».

«Они даже никогда не встречались с ним», – сказала я с некоторым удивлением. Зейн пожал плечами. Он не играл со мной. Обычно я могла сказать, когда он говорил правду. Из меня вырвался гнев, который поднял брови Зейна.

«Думаю, всё будет не так уж и плохо», – сказал Зейн.

«Это не свидание!» объявила я, вставая. Я двинулась вперед, пока мама и папа пытались утешить меня издалека. Я вышла за дверь и направилась прямо к папе. С ним не было необходимости в указаниях. Благодаря активной связи мы всегда знали, где находится каждый из нас.

«Откуда ты знаешь Калеба?» потребовала я, пока папа сгребал прошлогодние листья с кустарника.

«На что ты так сердишься?» спросил папа, игнорируя мой вопрос. Он продолжал сгребать, и я поставиласвою преграду, отгораживаясь от нашей музыки. На этот раз я отгородилась от всего мира. Он перестал сгребать и повернулся ко мне.

«Я был обеспокоен», – спокойно сказал папа, – «поэтому я проверил его».

«А теперь вы с мамой думаете, что нашли мне будущего мужа», – сказала я достаточно громко, чтобы услышали соседи. Папа уронил грабли и раскрыл объятия. Несколько мгновений я стояла непоколебимо, но потом стресс взял своё. Я открыла свой разум и вошла в его объятия. И мама, и папа наполнили меня любовью. Я снова захотела гнева.

«Мне очень жаль», – искренне сказал папа и обнял меня ещё крепче.

«Ты не должен был проверять его», – сказала я. «Он просто друг. Ты должен доверять мне».

«Я не всегда хорошо соображаю, когда беспокоюсь о тебе», – прошептал папа. «Но ты права, я не должен был проверять. Но я не могу пообещать, что больше не буду глупить». Как же я ненавидела одеяло безопасности в его руках и то, которое он выковал в моём сознании. Я была уже слишком взрослая, чтобы так сильно в этом нуждаться.

«Он просто друг», – сказала я, а потом начались слезы. Напряжение от предстоящего обеда переполняло меня, и в папиных объятиях я потеряла сознание.

«Мне жаль», – тихо повторял папа, позволяя мне плакать на его плече. Мне нужно было уйти от всего этого. Мне нужна была своя собственная жизнь, но выпускной не мог наступить уже сейчас.

Прошло мгновение, прежде чем я снова поверила своему голосу. Я вытерла глаза и выпрямилась, высвободившись из папиных объятий. Я видела, что его глаза тоже не были сухими. Он знал и чувствовал, что причинил мне боль. Теперь я чувствовала себя виноватой, что причинила боль и ему. Эта связь была такой неприятной.

«Признаюсь, – признался папа, – мы немного переволновались. У него полный пакет документов в Массачусетский технологический институт, а они не дают их просто так». Я посмотрела в его глаза, в них было такое щенячье отчаяние по поводу моего будущего. Я не смогла сдержаться и рассмеялась.