Анна Белкина - G.O.G.R.

— Хлестко выписали домой, — начал рассказывать Серёгин, схватив со шведского стола какой-то банан. — И вчера ещё троих ребят нашли на вокзале. Давыдович сказал, что постепенно они выздоровеют.

— Отлично! — просиял Недобежкин и схватил со шведского стола куриную ногу. — Сколько у нас уже найденных?

— Жирная пища на ночь вредна! — вставил Ежонков, показав свои швейцарские часы, циферблат которых говорил, что на дворе уже десятый час вечера.

— Десять, — ответил Серёгин начальнику. — И это, слава богу, все.

— Аллилуйя… — умиротворённо выдохнул Недобежкин, радуясь, что весь этот жуткий кошмар с «чертями», фашистами и «порчеными», наконец, позади и можно подумать об отпуске. Он отъел кус от куриной ноги, а Ежонков покачал головой, ратуя за здоровый образ жизни, хотя сам его не особо-то и вёл.

Праздновали часов до двух ночи, и закончился сабантуй лишь тогда, когда хозяева и гости начали засыпать кто на стульях, кто на столах, кто под столом. Сидоров медлительной улиткой пополз домой, обхватив руками сытое пузо. Он так и не смог потанцевать — всё сидел, моля бога о том, чтобы его не стошнило. Плачевное состояние сержанта заметила жена Ежонкова и дала ему волшебный «Мезим-форте». Сидоров взял пальцами чудесную таблетку, но пил её пятнадцать минут, потому что еле заставил себя поглотить стакан минеральной воды. «Мезим-форте» действовал безотказно, и Сидорову вскоре стало легче. Но всё равно, танцевать он не решился, чтобы не схлопотать заворот кишок.

У Петра Ивановича наоборот — ноги гудели от танцев, и он тащился домой такой же медлительной улиткой, как и Сидоров.

Наконец-то шумный праздник закончен, и Пётр Иванович смог вернуться в свою тихую квартиру к сонному Барсику и спокойному отдыху. Барсик привычно запросил кормёжки, и Серёгин насыпал ему корм. Всё, с завтрашнего дня у него начинается по́том и кровью заслуженный отпуск, и надо будет подумать, куда бы поехать отдыхать. Донецк уже достал до розовых слонов, тут всё напоминает про тридцать седьмое дело, о котором Пётр Иванович вообще вспоминать не хочет.

«02:53» — показывали на кухне электронные часы, и Серёгин решил, что всё, пора ложиться спать…

Проснулся Пётр Иванович от настойчивого и требовательного звонка. Сначала он никак не мог понять спросонья, что это звонит: будильник, телефон, или пожаловали гости? Открыв всего один глаз, Пётр Иванович увидел, как пробиваются сквозь занавески солнечные лучи. Утро. Нет, не утро: заметив на тумбочке часы, Серёгин увидел цифру «12:26». Цифра ужаснула, ведь первой мыслью было: «Опоздал на работу!». Но, нет, какая работа, он же в отпуске! От сердца приятно отлегло, однако звон-то не прекращался! Проснувшись окончательно, Пётр Иванович понял, что пожаловали гости: разрывается трелью дверной звонок. «Кого это принесло?» — удивился Пётр Иванович и машинально подумал о том, закрутил ли он в ванной кран? Серёгин выбрался из-под одеяла, не нашёл свои тапки и поплёлся в прихожую босиком. Барсик во всю крутился под ногами и надсадно мяукал, прося есть. Серёгин даже чуть не упал, когда споткнулся о вечно голодного питомца. Добравшись до двери, он обыденно спросил:

— Кто там?

— Я, — ответили за дверью, и Пётр Иванович сразу же открыл.

На пороге стояла его жена, держа за руку десятилетнего сына. Рядом с ней стояла массивная сумка и чемодан на колёсах.

— Наташа?? — удивился и обрадовался Серёгин, не веря собственным глазам. Жена больше года не давала о себе знать, ни разу не позвонила, не брала трубку, и вдруг — вернулась…

— Папа! — воскликнул мальчик и обнял Серёгина за одетую в пижамный рукав руку.

Пётр Иванович едва не расплакался, подхватил сына на руки и закружился вместе с ним на месте.

— Петя, я подумала и решила, что не могу тебя бросить! — выпалила Наташа скороговоркой, теребя пуговицу на своей блузке.

— Т-ты почему не позвонила? — робко осведомился Серёгин, покосившись на сумки. — Я бы тебя встретил…

— Звонила! — надула губки Наташа. — А ты не отвечаешь!

Серёгину стало стыдно: он не слышал телефона, потому что спал, как убитый. Опустив сына на пол, Пётр Иванович схватил обе сумки и затащил в квартиру.

— Мяу! — это Барсик устал ждать и выпростался в коридор, подметая пыль лохматым хвостом.

— Так, не кормим, — заметила Наташа и переступила порог. — Ну, всё, пришла моя очередь следить за порядком!

Никто не забыт и ничто не забыто (Весёлая статистика).

Все, кто нарушили закон и были отловлены, предстали перед судом и получили по заслугам. «Награды» выданы в годах.