Анна Белкина - G.O.G.R.

— Вот, знаете, как я закрываю малину? Безо всяких банок и представьте себе: ничего не варю! — вещала Серёгину тёща Недобежкина, стряхивая конфетти с пышных синеватых кудрей. — Нужно только перекрутить её с сахаром и заморозить в морозилке!

— А знаете, как лучше всего насаживать червя? — тут же перебивал её двоюродный брат Недобежкина, считавший себя экспертом рыбалки. — Берёте червя…

Познакомившись с Недобежкиным-рыболовом по имени Степан, Серёгин взгрустнул о том, что рядом нет Хомяковича и Кошко. Интересно, знают ли они все эти премудрости про червя?

Тётка Недобежкина вообще, была чумовая. Она постоянно танцевала — перетанцевала, наверное, со всеми — и всё жаловалась, почему так мало танцев. В перерывах она курила и глотала напитки, рассуждая о разных диетах, тренажёрах и средствах от целлюлита. Но, скорее всего — только рассуждала: её фигура, затянутая в недлинное ярко-зелёное платье, напоминала прямоугольник, или хлеб-кирпичик. Да, тётка Недобежкина немолода, но и в её возрасте есть женщины гораздо стройнее. Она и Серёгина заставила плясать — и оттоптала ему все ноги.

— Ой, ребятки, пляше-е-ем!! — это мимо проскакал ошеломлённый счастьем Синицын и закружился в каком-то сумасшедшем гопаке под песню «Прорвёмся, опера́».

Людмила Синицына крутилась в таком же гопаке, подбрасывала воздушные шары, которые летали тут повсюду, и к тому же — громко подпевала:

— «И если завтра будет круче, чем вчера — „Прорвёмся!“ — ответят опера»!

Смирнянский по случаю накатил рюмочку-другую коньячку и теперь — с самым солидным видом деловито толковал архивариусу Зинаиде Ермолаевне:

— У нас на службе главное — не только мускулы, но и мозги! Я, например, всегда думаю, прежде чем рисковать. И это правильно, потому что, не думая, можно запросто схлопотать пулю…

Казаченко, забыв про богатырские тяжёлые габариты, лихо отплясывал с техничкой Зоей Егоровной, и пол под ними ходил ходуном.

Ежонков каким-то образом улучил момент, когда Серёгин и Недобежкин окажутся поблизости друг от друга и вокруг них будет как можно меньше посторонних. «Суперагент» подошёл сначала к Недобежкину и что-то ему зашептал, однако из-за музыки милицейский начальник ничего не услышал.

— Громче! — потребовал он, покрыв своим голосом Верку Сердючку.

— Поговорить надо! — Ежонков тоже покрыл Верку Сердючку. — Вон, Серёгин там уплетает устриц, надо к нему подойти!

Недобежкин удивился, о чём можно сейчас ещё говорить, но всё-таки, пошёл к Серёгину вслед за Ежонковым.

— Серёгин! — Ежонков хлопнул его по плечу и Пётр Иванович едва не уронил устрицу, которую уплетал.

— Чего? — удивился Серёгин, шамкая полным ртом.

Кто-то выстрелил хлопушку, и на плече Ежонкова повисла серпантинная косица, а Недобежкина обсыпало конфетти.

— Чёрт! — буркнул Ежонков, удалив косицу и сбросив её на пол. — Серёгин, помнишь, когда Никанора отгружали, я вам про экспертизы говорил, что они ещё не закончены?

— Ну, помню, — согласился Серёгин без особого энтузиазма, потому что не хотел больше думать про Никаноров, Христофоров и т. д., а просто отдохнуть.

— Так вот, — загадочно прошептал Ежонков, урвав-таки себе пирожное. — Мы обнаружили в Гопникове и в Никаноре несколько клеток чужеродной ДНК. Это же открытие века, понимаете? Прорыв, Нобелевская премия!

— Шнобелевская премия! — угрюмо буркнул Недобежкин. — Я бы на вашем месте поуничтожал бы всю эту дрянь, пока никто не продал её талибам каким-нибудь дурацким! Артерран тот недопеченный был абсолютно прав, когда собрался стереть все свои результаты! А вы снова их вытаскиваете!

Серёгин был согласен с Недобежкиным, а вот Ежонков заверял, что из лабораторий СБУ выделенные образцы никуда не могут деться, потому что там «мощная, пятиступенчатая система защиты».

— Там даже муха пролететь не может! — горячился Ежонков. — Доступ имеют только пять человек. У вас стоит в отделении турникет со сканером? Стоит. Он сканирует ваши пропуска. У нас тоже есть такой сканер, только он сканирует код ДНК, прежде чем допустить кого-либо к образцам! И потом — какое достижение в науке… Работы, правда, с ними много, антидот ихний хорошенько покоцал молекулы. Но я думаю, наши спецы восстановят формулу!

— Чёрт… — буркнул Недобежкин. — Далась им эта формула…

— Кстати, Давыдович звонил, — Пётр Иванович решил, что если сейчас не переведёт разговор на другую тему — он сам собой переведётся в драку.

— Да? — Серёгин рассчитал верно: Недобежкин заинтересовался и позабыл про «формулу» Ежонкова. — И что он сказал?