Александр Варго - Закопанные

Зажим безмолвно слушал Саву, речь которого превратилась для него в бессмысленно-неразборчивый шорох, мало отличавшийся от гудения люминесцентных ламп в подземелье.

«Тесак».

Тесак. Огромный нож возле ног толстяка.

Зачем он взял этот нож из шкафа?!

– Все остальное было делом техники, – продолжал Сава. – Мы с Олесей должны были оказаться в одном автозаке. Меня везли на суд, ее – на очередную психиатрическую экспертизу. Через проверенного человека Дикий передал письмо вашему Роме Печорскому, с которым я лежал в больничке. Рома, по идее, должен был отдать его тебе, Зажим. Но поскольку я выписывался, а ты находился в ШИЗО, Рома Печорский доверил его мне. И уж тогда в автозаке это послание оказалось у тебя. Замороченный ход, правда? Но Дикий любит такие вещи. Затейник-адреналинщик, мать его… Это он убил конвойных и поджег автозак. А потом следил за нами. Насчет Сиреневого озера, которое было упомянуто в маляве, вы были введены в заблуждение. Рядом с озером начинается цивилизация, там кругом деревни. Поэтому Дикий планировал перехватить вас здесь, у обрыва, где глухомань. Возле восьмой зарубки…

– Это все порожняк, – неверяще произнес Зажим, но Сава даже не взглянул на него.

– Дикий не должен был перед вами светиться, поскольку Нос – его родной брат, – возобновил он свое повествование. – К тому же Дикий – не уголовник. И вы могли бы раскусить вашего будущего «грибника», поскольку он не имеет к Доктору никакого отношения. Поэтому сквозь чащу мы продирались сами, по зарубкам. Нужно было как можно ближе заманить вас к его логову. И все шло по плану…

На этом моменте Сава запнулся, словно наткнувшись на невидимое препятствие.

– Все шло по плану, – понизил он голос, словно сообщал нечто чрезвычайно важное. – До тех пор, пока вы не распустили свои грязные лапы. Я мог бы смириться с тем, что вы унижали меня. Но Олесю… я вам не прощу.

– Эй, Сава, – осторожно вмешался Ходжа. – Ты, я погляжу, ранен. Вон, весь бок кровит. Вытащи нас, и мы тебе поможем!

– Замолчи.

Взяв в руки мачете, Сава пересел к Ходже.

– Я ведь все помню, – сказал он. – Все-все-все.

– Что ты задумал, парень? – испугался уголовник. – Ведь… все можно решить! Пожалуйста.

– Конечно, можно, – согласился Сава. – И я сейчас мигом решу все ваши проблемы.

– Эй… Положи эту штуку, – залепетал Ходжа. – Не надо, Сава. Я никогда не имел ничего против тебя! Я всегда уважал тебя, братуха! Я даже не кончил в твою Олесю! Честно!

После этих слов Нос захрюкал от смеха.

Пока Ходжа упрашивал, Сава передвинулся за спину зэка, потянув за край его грибной «шляпки».

– Как там тебя назвали? – рассеянно спросил он. – Навозник? Хм… Дикий – редкостная гнида, но здесь я с ним абсолютно согласен. Ты навозник, Ходжа. И сейчас я тебя срежу. А твою никчемную башку положу в лукошко. То есть в кадушку. На засолку.

– Сава, нет!! – взмолился Ходжа. – Прошу! Позвони в ментовку!! Пускай нас вяжут легавые!!! Все по закону! Не нужно этого беспредела!!!

– Я делаю вам одолжение, – возразил Сава. Он усилил давление, и голова Ходжи запрокинулась назад. – Вы ничего не почувствуете. И все закончится очень быстро.

– Сава!! – вскричал Зажим. Он не мог поверить своим глазам – неуклюжий тюфяк буквально на глазах трансформировался в полного отморозка. Неужели у них нет шанса?!

– Это как укольчик в попу, – добавил Сава, посмеиваясь. – Помните, как в детстве?

– Не надо, – всхлипнул Ходжа. Из воспаленно-покрасневших глаз зэка хлынули слезы.

– Сава!!! – снова крикнул Зажим. Холодея, он словно в замедленной съемке видел, как толстяк поднимал над головой тесак. И когда он опустился на горло Ходже, Зажим отвернулся.

– Все по закону, – пропыхтел Сава.

Ходжа поперхнулся, захрипел, бескровные губы тщетно хватали воздух. Сава ударил снова, расширяя рану. Земля вокруг «гриба» быстро чернела от растекающего багрового озера.

Словно в диком кошмаре Зажим слышал клекот и хруст отсекаемой головы, ощущая, что содержимое желудка устремилось на выход. Его вырвало.

Закончив, Сава поставил голову зэка рядом с торчащим огрызком шеи и вытер лицо свободной рукой. С лезвия ножа, сорвавшись, на брюки упало несколько алых клякс.

– Вот и все, – отсутствующим голосом сказал он, двигаясь к Зажиму.

– Слушай… слушай, прости меня… ну прости, пожалуйста, – спотыкаясь на каждом слове, захныкал тот. – Не убивай меня!! Я не хочу умирать!!!

– Странно, – пожал плечами Сава. – Когда ты бил меня и насиловал Олесю, ты ни о чем таком не думал. А теперь просишь прощения и не хочешь умирать. Олеся тоже не хотела, чтобы ее трахало грязное животное вроде тебя. Кстати. Я не убиваю тебя, – вдруг сказал он совершенно серьезным тоном. – Вы сами себя убили. А я просто помогаю вам побыстрее сделать переход. Вот и все.