Александр Варго - Закопанные

– Сава, завязывай, – разлепил губы Зажим, чувствуя, как обволакивающе-липкий страх постепенно накрывает его с головой зловонной лавиной. – Очнись и освободи нас.

Нос закудахтал от смеха.

– Что, боитефь моего брата? – спросил он сквозь хихиканье. – Не надо. Хотя внефне он, может, и наводит фтрах, в целом он вполне управляемый. К нему, как к любому замку, ефть фвой ключик. Ну или отмычка.

Пока он молол какую-то невнятную чепуху, Сава повесил жуткую связку на место и аккуратно закрыл дверцу шкафа.

«Вот почему этот психопат сверлил дырки в черепушках, – неожиданно сообразил Зажим. – Чтобы продевать через них веревку…»

Между тем Сава снова приблизился к нему и, кряхтя, уселся прямо на пол. Мачете он положил перед собой.

– Ты что-то хотел спросить, Зажим? – устало спросил он.

Зажим облизнул потрескавшиеся губы.

– Я хотел поинтересоваться, зачем ты снюхался с этой конченой тварью.

– Тебе правда это интересно, Зажим? Или ты просто хочешь потянуть время? – спросил Сава.

– Интересно.

Сава засмеялся отрывисто-сухим смехом.

– Ты врешь. Но я все равно расскажу тебе. Мне нужно было спасать свою жену. Видишь ли, иногда Олеся себя не контролирует. Мне нужно было срочно отъехать по делам, и она меня ждала почти весь день. И не дождавшись, пошла искать. Вышла на трассу, где ее подобрали два урода на грузовике. Затащили к себе в кабину, где изнасиловали. Потом они выпили и уснули. Олеся нашла в бардачке нож.

Сава плотно сжал губы, вспоминая подробности этой неприглядной истории.

– Она их наказала.

– Она… убила их? – глухо спросил Зажим, хотя и так уже знал ответ.

– Да. Ее поймали, упекли за решетку. В силу некоторых особенностей, Олеся не смогла ничего объяснить следствию и суду. Ее отправили в психиатрическую клинику. Понимаешь, Зажим? Мою жену забрали в дурку только из-за того, что она наказала двух мразей.

– Не просто… наказала, – внезапно подал голос Ходжа. Слова выскальзывали из его рта скользкими жабами. – Она… отрезала им головы. Как селедке.

– Головы, – непроизвольно повторил за приятелем Зажим.

– Это детали, – спокойно ответил Сава. – Детали, которые мало влияют на общую картину. Итак, на чем мы остановились? Ага. Для того чтобы спасти Олесю, было два выхода. Точнее, три. Оставить все как есть и молиться, чтобы Бог когда-нибудь смилостивился и вернул бы мне любимую.

«Любимую?»

Зажим был потрясен.

Эта курица без мозгов, с вечно текущей из хлебальника слюной – жена Савы? Да еще и любимая?!

Сава строго посмотрел на него, словно все мысли Зажима проявились на его грязном и потном лбу.

– Да. Любимая, – тихо повторил он. – Второй вариант – деньги. Много денег. Если бы я заплатил кому нужно, то Олесю потихоньку перевели бы на общий режим, а уж оттуда вытащить ее было бы гораздо легче. И третий вариант – самому сесть в тюрьму. Поближе к ней. Въезжаешь, Зажим?

– Что? – тупо переспросил он.

Взгляд уголовника переместился на мачете, лежащий от него буквально в нескольких сантиметрах. Громадный нож как будто источал ядовитые миазмы смерти.

«Привет, дружок, – улыбалось его зазубренное лезвие. – Мокруха еловая… Не хочешь познакомиться со мной поближе?!»

– С Диким я давно знаком, – как в тумане, услышал он монотонный голос Савы. – Это он предложил мне пойти на этот шаг, и мне пришлось совершить преступление. Я совершил аварию, въехав на остановку в пьяном виде, погибла девушка. Дикому удалось достать паспорт пропавшего без вести Дмитрия Савичева. Мы с ним похожи, и на следствии, и в суде ни у кого не возникло вопросов. Я оказался рядом с Олесей.

– Сава, кончай гнать пургу, – шелестящим голосом сказал Ходжа. – Времени нет. Вытащи нас. Разговоры, кто прав, а кто не прав… будем вести позже.

– Мы договорились с Диким, что будем переписываться шифровками, – не обращая внимания на Ходжу, продолжал Сава. – Он писал мне всякую белиберду, я ему отвечал такой же. Секрет кроется в отдельных буквах. Если выбирать из слова по тексту каждую третью букву, то из этих букв можно сложить предложение. Вот и все. Поэтому вы так веселились, читая мою открытку там, в землянке. Я даже сейчас помню последнее письмо. Интересно? «Полчаса дороги в автозаке у реки Горянка. Олеся в стакане. Не делай глупости. Веди всех ко мне. На восьмой зарубке – рюкзак и землянка, задержи их там до моего прихода. Помни о грибном сезоне. Я рядом. Дикий». И текст этого послания я вижу постоянно, как только закрываю глаза, чтобы уснуть. Вот только нормально спать я уже никогда не буду. Как-то так, ребятки.