Б. Олшеври - Семья вампиров

Вот уже три дня, как пароход отошел из Гамбурга. Спешные сборы, ликвидация дел, расчеты поглотили последние дни перед отъездом. Теперь все хлопоты и заботы отошли в область прошлого, и друзья вздохнули наконец свободно.

— Слава Богу, кончено; теперь вы долго не заманите меня в Европу, — сказал Гарри. — По мне уж лучше иметь дело с команчами или хищными зверями, чем с прекрасными женщинами, которые спускаются по лучу месяца и кусаются, как гадюки. Достаточно с меня всякой чертовщины!

— Кстати, Гарри, ты до сих пор ничего не рассказал нам, о чем сообщил тебе граф Карло, — сказал доктор.

— Да, да, за тобой рассказ, — подхватил Джеймс.

— Извольте, если это вас еще интересует, — согласился Гарри.

Мужчины закурили новые сигары, уселись поудобнее и приготовились слушать.

— И время-то самое подходящее: закат солнца, — сказал Джеймс.

— Вы, конечно, поймете мое удивление, — начал Гарри, — когда монах, которого я принял за бедного просителя, оказался самим графом Карло, а следовательно, и истинным владельцем «моего» замка.

С первых же слов он уверил меня, что никаких прав на замок более не имеет и не желает иметь, что он давным-давно отказался от всякой собственности и посвятил свою жизнь посту и молитве. Что страшный грех тяготил его душу, и он надеялся вдали от света замолить и забыть его.

Он дал обет больше не покидать своей кельи и не собирался этого делать, когда вдруг до него дошли слухи о здешних событиях; то есть о нашем приезде в замок и о появлении в окрестностях его загадочной эпидемии. Известие это поразило его как громом! Ведь он-то в точности знал, что это за болезнь, откуда она, это и был его грех. По его слабости, когда-то близкие ему женщины: мать и невеста, став вампирами, не были уничтожены. И вот теперь они губили окрестное население, выпивая кровь детей, юношей и девушек.

Он знал также, что с годами их вампирическая сила увеличилась, и бороться с ними людям непосвященным будет очень трудно.

Сердце и разум сказали ему, что он обязан нарушить свою клятву не посещать мир и идти вновь в свой замок в Карпатских горах. Несмотря на весь ужас и тяжесть своего положения, он должен хоть и поздно, но исполнить свой долг.

Он испросил совета у своего духовника, очень ученого и старого прелата, который давно знал всю печальную историю Карло. Прелат одобрил решение графа, дал ему священных облаток, без которых человек бессилен против нечистой силы, и предупредил, что по старым книгам ему известно о существовании «немертвого» в горах Карпат, как очень сильного и хитрого существа. Гибель его зависит от мужественной женщины, но время гибели еще не настало.

Относительно женщин, как созданий более слабых, граф Карло предложил мне борьбу под его наблюдением и помощью. Это, как вы знаете, не удалось. Мятеж вспыхнул скорее, чем мы рассчитали.

Видя подобную случайность, граф решился остаться один и силою заговора вернуть женщин в положение спящих, ограничив их подвижность стенами замка. В замке же без моего разрешения никто больше жить не может и не будет. Вы уже знаете, что через комиссионную контору все имущество замка, мною приобретенное, распродано, осталось только то, что находилось в нем до меня.

Теперь к разрешению некоторых вопросов, относящихся собственно к вампирам и оставшихся для нас загадками. Граф Карло в тяжелые минуты своей жизни вел записки, а теперь отдал их в мое распоряжение.

Они довольно обширны, но читать их все нет надобности. Многое нам уже известно, многое не подлежит общему оглашению, те же отрывки, которые могут представить для вас интерес, я позволю себе прочесть.

Гарри принес толстую тетрадь и начал, перелистывая ее, рассказывать:

— Выводы Джемми в большинстве случаев верны, — сказал он. — Причиною и началом всех несчастий был старый граф Дракула, ухитрившийся сам себя привезти в гробу из Америки под видом старого слуги. С его приездом началась первая загадочная эпидемия, во время которой и погибла мать Карло, молодая графиня Мария Дракула. Она — это вампир с золотыми волосами и ненюфарами. Отец Карло знал тайну ее смерти, но от безмерной любви не решился воткнуть ей в сердце осиновый кол.

Охраняя себя и других, они со старым Петро и домашним доктором уложили ее в новый склеп и крепко заговорили. Затем граф Фредерик решил отказаться от света и караулить дорогую и страшную покойницу. Он молился день и ночь, надеясь вымолить ей прощение и спокойную смерть.