Кристиан Дрездеа - Импориум 1. Следящие тени. Книга 1

Наверно, это жуткое зрелище, но не достаточно жуткое для девочки, оно не напугало, скорее расстроило ещё сильнее. Улыбка исчезла с губ, а лицо в серой тени деревьев стало пасмурным. Она обхватила себе руками, ведь стало так холодно, но и то не спасло от очередной волны мурашек. И только маленькая черная птичка продолжает собирать в этом помрачневшем мире крупицы счастья, прыгает по ветке, тихонько насвистывает. Раз за разом пробует начать свою звонкую мелодию, но никак не найдёт подходящие звуки. В темноте листьев её стало совсем незаметно, лишь порой загорается красный огонёк яркого оперения.

Но всё напрасно. На здешние земли грядёт час печали… Продолжившиеся представление уже не вызывает ту улыбку на губах. Девочка, опустив разочарованные глаза, развернулась и сделала первый шаг назад. Первый…

Вырвавшийся из тишины визг за спиной, последовавший треск, заставили резко остановиться, в порыве подступившего испуга вернуть взгляд на дерево, поднять глаза к вероятному истоку шума. Так уж получилось, им стали уже запомнившиеся верхние извилистые суки. Качаются ветки, летят к земле крошечные обломки, туда же стремятся сорвавшиеся листья. Всё под аккомпанемент шорохов и понемногу смолкающего шелеста. В густой тени более не выдаёт своё присутствие ничто живое. Птица пропала. И лишь маленькое черное пёрышко парит в воздухе, медленно опускается вниз. Не будь он настолько молчалив, обмолвился бы о чужих гниющих огромных пальцах.

На лице девочки отразилось недоумение. Куда делась? Ведь только что была здесь. Вертит головой в стороны, пытаясь уловить хотя бы один взмах чёрных крыльев, но вокруг нет никакого движения, и следов птицы тоже нет. Зато есть другое. Взгляд вновь остановило дерево, сейчас оно выглядит ещё ужаснее. Старые брошенные дупла, будто пара глаз, пристально взирающих на свою жертву, ветви над головой, словно сети, готовые вот-вот захлопнуться, массивные корни – тысячи щупалец. И как же близко девочка к нему подошла. И есть ли возможность уйти теперь?

Только сейчас заметила, как стало тихо вокруг, ветер смолк. Ни одна травинка, колосок, куст больше не осмеливаются шевелиться, всё замерло. В этой тишине становится волнительно даже дышать, издать звук, разрушить непреложное безмолвие. Хотя… что-то его всё-таки нарушает, еле уловимый скрежет по дереву, такой настойчивый, неугомонный, словно напильником по коре. Отсюда ничего не увидеть и не узреть, но, несомненно, поблизости проделывается какая-та тайная работа. Источник же доводящего до дрожи звука, так некстати, расположился с ненаблюдаемого края ужасного дуба. Где бы ему ещё найти место? Не иначе дерево прячет кого-то, они на одной стороне.

Детям лучше не оставаться без присмотра родителей, девочка же брошена посреди тёмно-зелёного моря. Сюда не приносятся голоса людей из далёких поселений, не заходят уставшие путники, не заводят стада овец пастухи. Оттого и трава высока, почва деградировала, а на кустарниках вместе с карликовыми деревьями более не растут плоды, нарастают лишь колючие шипы. Оттого же девочка осталась наедине со своими страхами и домыслами. Посещает навязчивая идея, что этот следующий за ней солнца луч, всё его тепло и весь его свет, и эта чудная птичка – лишь чья-то хитрая приманка, дорога в ловушку.

Но нужно уходить, то есть шагать назад. Совсем одна. Во всём мире одна. Глубокий вдох, дыхание дрожит, и его не так просто успокоить, следом с большим трудом решилась на один медленный шаг назад.

Куда уходит, ей не понравилась мелодия?

Кому-то этот шаг не приглянулся…

Осыпающиеся с дерева погнившие листья, кренящаяся крона, аза ней громче скрежет, выдаёт сильное раздражение, видимо, свершаются неугодные действия. Надо бы идти вперёд к возможной встречи, нежели убегать. У девочки же зародилось отчётливое понимание о возможном карябающим инструменте. Нет ничего подтверждающего эти мысли, но, не иначе, разрывают кору, стёсывают дерево когти. Крепкие, острые, закрученные, какими им ещё быть. Их же обладатель сойдёт разве что на собаку. Побитую и, вероятно, голодную. Вот только там точно не она, ни верный друг человека, ведь четвероногое вряд ли совладало бы с той выпавшей из-за дерева, вонзившейся в корни острой заточкой.

В сей же миг из забытого гнезда птиц выскользнуло длинное извивающееся тело. На несколько секунд оно предстало столбом прыснувшего гноя. Своего рода огромный пятнистый червь, он же шипит, изламывается, его же ждёт падение на грубые корни. Не слишком удачное, до сего момента торчащий из сомкнувшейся пасти хвостик вырывается на свободу вместе со своим ушастым обладателем. Весь пропитанный слюнями рыжеватый грызун ещё пару раз кувыркнётся, затем бросится прочь. Гадюка же не намерена более вылавливать свою жертву, захватывает схожий порыв, крутясь между корней, уползает от деревьев в траву. То и дело выпускает наружу раздваивающийся язычок, то и дело предупреждающе шипит. Надвигается нечто смрадное, ужасное, природа боится его пришествия.