Аарон Манке - Мир легенд о свирепых монстрах

Согласно его рассказу, он сумел убежать через два года, но не пошел домой, не рискнул показаться живым из-за брата. И только известие о смерти того через много лет избавило его от необходимости прятаться.

История Клервиуса Нарцисса десятилетиями ставила ученых и историков в тупик. В 1980-х годах Гарвардский университет отправил этноботаника по имени Уэйд Дэвис разузнать о таинственном зелье; результатом этой поездки стала книга под названием «Змей и радуга», ставшая бестселлером по версии газеты «Нью-Йорк Таймс», равно как и голливудский фильм. Но с выводами Дэвиса согласились немногие.

Образцы снадобий, собранных Уэйдом, были признаны недостоверными. Не была обнаружена и нелегальная сахарная плантация с работавшими зомби-рабами. А врачей обвинили в том, что они неправильно истолковали симптомы и преждевременно объявили человека умершим. Слишком много несостыковок.

Хотя для самых близких людей Клервиуса факты были убедительны. Он умер. Его семья присутствовала на похоронах. О нем скорбели и тосковали. А через восемнадцать с лишним лет он вернулся к ним. Ходячий мертвец.

Врачебная ошибка или результат гаитянской черной магии? Скорее всего, мы никогда не узнаем точно.

Мы боимся смерти, потому что она означает потерю управления, воли и свободы. Смерть в глазах многих людей похищает личность и бесповоротно заменяет ее. Тогда понятно, что и рабство можно рассматривать так же. Оно забирает возможность принимать самостоятельные решения и превращает людей в некое подобие машин для получения выгоды другим человеком.

Но вдруг в мире действительно есть какие-то люди – бокоры или служители зла, – которые открыли способ производства своих ходячих мертвецов? Может быть, есть те, кто усовершенствовал искусство превращать мужчин и женщин в рабов в большей степени, чем удавалось прежде любому рабовладельцу, – похищая их души и после смерти обрекая на бесконечный труд.

В феврале 1976 года Франсин Иллеус поступила в местную больницу на Гаити. Она жаловалась на слабость и спутанное сознание. У нее были расстройство пищеварительной системы и боли в желудке. Врачи назначили лечение и отпустили домой. Через несколько дней она скончалась и была погребена на местном кладбище. Ей было всего тридцать лет.

Через три года матери Франсин позвонила подруга, жившая в нескольких милях от нее. Она хотела, чтобы та пришла на местный рынок, причем срочно. Мать Франсин не знала, что случилось, но поспешила изо всех сил.

И там ей сказали, что на рынке найдена женщина. Она истощена и ни на что не реагирует, не выходит из угла, сидит на корточках, опустив голову и закрыв лицо руками. Женщиной оказалась Франсин Иллеус.

Мать забрала ее домой и пыталась помочь, но дочь была как мертвая. Тело было на месте, а духовного начала почти не осталось. Различные доктора и психиатры проводили время с Франсин, но прогресс был мизерный.

Повинуясь безотчетному порыву, мать Франсин эксгумировала гроб. Она должна была убедиться, что эта женщина – чуть лучше ходячего трупа – в самом деле ее дочь. Да, у женщины был такой же шрам на лбу, как у ее дочери. Да, они были похожи. Да, другие люди признали в ней Франсин. Но она должна была убедиться.

Когда гроб извлекли из земли, он был тяжелый. Ворчали, что слишком тяжелый, чтобы быть пустым. Все больше сомневаясь, мать Франсин попросила открыть его. И когда последний гвоздь вытащили из дерева, крышку подняли и отложили в сторону, гроб вовсе не был пуст. Он был полон камней.

Прогулка в роще напомнила ему о сне. Стакли привык к деревьям, как и идущий рядом с ним Калеб. Ведь он зарабатывал на жизнь, ухаживая за садом, так что деревья были, в самом прямом смысле, его жизнью. Но сейчас, шагая среди них с такой целью… он чувствовал себя не в своей тарелке.

И снова его мысли вернулись к тому сну, с которого все началось. Сон, от которого мужчина, вздрогнув, проснулся с ощущением паники. Ужас ошеломил и придавил его, как мешок камней на плечах.

Сон был о разорении, потере и несчастье. Половина его сада засохла и погибла. Половина смысла его жизни. Половина богатства. Весь в испарине, с тяжелым сердцем, он сидел на соломенном тюфяке, пытаясь убедить себя, что это всего лишь сон.

В конце концов, этого не произошло, не так ли?

Он и Калеб брели среди деревьев, и теперь его мысли были о Саре, которая ушла первой восемнадцать месяцев тому назад. Однажды после полудня она дошла до старого кладбища, как делала до этого много раз. Там читала книги и мечтала. Откидывалась на старые валуны и отправлялась в мир своих мыслей и поэтических грез.