Олег Михеев - Paint it black

– Патрик, – только и прошептала она, – Святой Патрик.

Позже, когда мы лежали, прижавшись друг к другу я пытался что-то сказать, но не находил слов. Не хотелось ненароком нарушить то блаженство что снизошло на нас. Рита тоже молчала, легонько поглаживая мою грудь. Мы просто наслаждались друг другом и тишиной. Что за странное место эти Серебряные Холмы. Здесь пробуждалось то, что глубоко дремало во мне долгие годы. За несколько дней я уже дважды испытал что-то близкое к счастью и любви.

Я почувствовал ее губы на моей шее, а рука что, ласкала мне грудь, опустилась ниже. Очень скоро я был готов ко второму разу. Рита захотела, чтобы я был сзади. И тогда я увидел их.

Что-то словно кольнуло внутри, и я был рад, что Рита не могла видеть мое лицо в тот момент. На ее пояснице были цветные тату. И это были БАБОЧКИ. Три пестрые бабочки. Я как мог старался избавится от возникшего беспокойства. Мне почти удалось. Именно бабочки, которые, казалось, порхали от наших движений, успокоили меня. Но какой-то крошечный осадок так и остался во мне. Я был уверен, что это не случайность. Ничего в этом городе не было случайным. НИЧЕГО.

Немного позже Рита поднялась с постели и налила себе стакан апельсинового сока. Она уселась на письменный стол и жадно выпила половину.

– Теперь я почти счастлива, Патрик, – сказала она.

– Только почти? – спросил я.

Рита кивнула. Я задумался, был ли я счастлив в этот момент. Отчасти да, и тогда я понял, что значило её «почти». Рита соскользнула со стола и подошла к, задернутому шторами окну. Она не торопилась одеваться, позволяя мне любоваться ее наготой.

– Хочешь, сока? – спросила она.

– Не знаю – ответил я, – я вообще не знаю, что я сейчас хочу. Наверно просто быть здесь с тобой.

Рита забралась на кровать, нагнулась надо мной и пристально глядя в лицо спросила.

– Ты хочешь, чтобы это продолжалось?

Я знал о чем она. Знал, потому что тоже думал об этом. И действительно не мог разобраться чего я хочу. Была Катарина и мы могли бы быть вместе. Теперь Рита. И бабочки. Я не ответил. Я прижал ее к себе. Крепко.

Вскоре Рита снова встала с постели.

– Патрик, – сказала она, одеваясь, – мне надо спуститься в лавку. Если хочешь можешь оставаться здесь.

Я тоже поднялся и подобрал с пола одежду.

– Можно я немного посижу внизу?

– Как хочешь, – ответила она, – но боюсь очень скоро я снова притащу тебя сюда. Я захотела тебя, как только увидела на пороге лавки. Я не могла тебя отпустить.

– Тогда мне лучше уйти. – сказал я. – Вечером вернусь.

Она не ответила, но я видел, как сияли её глаза.

Только сейчас я заметил на стене картину. Рита в черной балетной пачке и пуантах застыла в замысловатом пируэте. Картина была исполнена цветной тушью на белом фоне, причем в полный рост. И хотя художник очень точно передал сходство, Рита не выглядела живой. Что-то механическое таилось в её теле, её позе, ее движении. Как это было возможно не знаю, но это было так.

– Это часть триптиха, – сказала Рита, – вторая в моем доме, а третья в доме родителей.

– Ты занималась балетом?

– Нет. – ответила она, – совсем немного танцами, перед выпускным. Давай идем вниз.

В магазине оказались посетители. Приятная пожилая пара. Рита поприветствовала их и извинилась за свое отсутствие. Я хотел обнять и поцеловать ее, прежде чем уйти, но не решился сделать это при посторонних. Я просто улыбнулся Рите и пошел к дверям.

Когда я покинул лавку, было уже далеко за полдень. Мне нужно было принять душ, пообедать и отдохнуть перед вечерним свиданием. Идти пешком было долго и я вызвал такси.

Отобедав в гостиничном ресторане, я решил немного вздремнуть.

Я лежал на спине закинув руки за голову и не мог избавится от видений, которые хаотично блуждали в моей голове. Навалилось все разом. Утопленница, Катарина, Золтар, мертвый священник, странная комната с бабочками, Рита, Пьеро. Что-то происходило в Серебряных Холмах, и я был частью этого сценария. Я уже не пытался разобраться в происходящем и найти объяснения. События, что творились вокруг, увлекали и пугали. Я никогда не сталкивался с чем-то похожим на мистику и никогда в нее не верил. Я жил в физическом, материальном мире, но здесь, в Серебряных Холмах он почему-то оказался иной.

Я не заметил откуда они появились. Бабочки. Они порхали надо мной, почти у самого потолка. Их было три и у каждой была женская голова. Я пытался разглядеть их лица, но они были слишком далеко. Одну я все же сумел опознать по черно-белым волосам. Кто были остальные две? Катарина? Регина? Что вообще значило для меня их появление?