Наталья Антарес - Шоковая терапия

Несколько месяцев я проедала скудное выходное пособие и ежедневно толкалась по собеседованиям, но брать меня соглашались только торговым агентом, да и то на проценты с продаж. Для той, кто семь лет безвылазно просидел в кабинете, уткнувшись в компьютер и с ног до головы обложившись бумагами, бегать по точкам и впаривать магазинам шоколадки и вермишель быстрого приготовления было равнозначно полету в космос. Я не представляла, как строить общение с продавцами, как навязывать им товар, как втираться в доверие и создавать иллюзию дружеских отношений, дабы увеличить объемы закупа. От безысходности я устроилась в одну из таких компаний, прослушала тренинг для новичков, и даже получила закрепленный за мной район, однако, то ли продукция оказалась уж совсем невыносимой дрянью, то ли я проявила себя удивительной бездарностью, но всю осень я отработала в холостую. Денег у меня не прибавилось, зато после пеших прогулок по сырости и морозу стало пошаливать здоровье, и все новогодние каникулы я проболела какой-то простудной гадостью, приковавшей меня к постели на добрый десяток дней. К тому времени я уже жила за счет родителей, и каждый день без работы развивал во мне комплекс неполноценности, но был здесь еще один момент, заставляющий меня рыдать в подушку от злости на свою недальновидность.

За столько лет в методическом отделе я бы вполне могла накопить кругленькую сумму, если бы просто откладывала с каждой заплаты на черный день. В сущности, слухи о намечающемся кризисе в экономике и об обвале национальной валюты циркулировали в стране уже давно, и более предусмотрительные граждане заблаговременно готовились к затягиванию поясов. Не скажу, что я жила на широкую ногу и напропалую транжирила честно заработанные средства, но никаких накоплений у меня сейчас действительно не было. Я зарабатывала не так и много, но на безбедную жизнь мне всегда хватало, и я привыкла ни в чем себе не отказывать, но даже при таком подходе я бы обеспечила себе подушку безопасности, не будь у меня так называемой «второй половины» – парня, с которым мы жили в гражданском браке последние четыре года, и которого я так и не смогла допинать до алтаря.

С Артемом мы познакомились в институте: студента-заочника отправили к нам в отдел для уточнения лекционных часов по предмету, завязался разговор, потом мы снова встретились на лестнице, и пошло-поехало. Не то, чтобы я по уши влюбилась, но парень мне понравился, мы стали встречаться, а потом решили съехаться. Сняли квартиру, купили бытовую технику и зажили не хуже и не лучше других. И всё бы ничего, но основным добытчиком и кормильцем в семье все эти годы была я. Артем менял работу, как перчатки, и нигде подолгу не задерживался, а увлечение компьютерными играми отнимало у него не только время, но и внушительные суммы на «прокачку персонажа». Парень он вроде бы был неглупый, добрый, заботливый, искренний, но при этом какой-то инфантильный и страшно несобранный. Его мать так открытым текстом и говорила о нем, «наш шалопай», но пока у меня была работа, я ровно дышала на причуды своего бойфренда, и относилась к нему примерно также, как мои коллеги по методическому отделу ко мне самой. В целом, мы с Артемом неплохо ладили, большую часть нашего совместного проживания он все-таки худо-бедно работал, хотя и получал копейки, но мои запросы в финансовом плане никогда не были настолько высоки, чтобы требовать с него соболя и бриллианты. Да, мы ругались, спорили, но до серьезных разногласий наши ссоры ни разу не доходили. Всё изменилось, когда меня уволили, и вдруг выяснилось, что доходов Артема не хватает даже на оплату арендного жилья.

Мы расстались где-то на третий месяц и оба вернулись в свои родительские гнезда. У меня внезапно упала пелена с глаз, и я осознала, что и после свадьбы этот вечный ребенок мертвым грузом повиснет у меня шее. Были, конечно, душераздирающие сцены, ночные звонки и признания в любви, но вся эта мелодрама постепенно сошла на нет. Тем не менее отсутствие необходимости каждый день думать, чем накормить взрослого мужика, пребывающего в нескончаемом поиске своего места в жизни и параллельно часами залипающего у монитора, здорово облегчило мое существование, а без любви можно было пока и обойтись, кризис ведь, как не крути!

Возвращение в родные пенаты прошло для меня болезненно и тяжело. Пока я строила подобие семьи с Артемом, мою комнату заняла младшая сестра со своим трехлетним сыном, и теперь я вынуждена была делить с ближайшими родственниками и без того крошечную жилплощадь. Сестра злилась, ребенок капризничал, родители нервничали: наша малогабаритная двушка в мгновение ока превратилась в дурдом, где невозможно было ни на миг остаться наедине с собой. От постоянного недосыпа я осунулась и подурнела, и всё чаще ловила себя на мысли, что мечтаю попасть на необитаемый остров. Каждый божий день родители и сестра наперебой терзали меня вопросом, нашла ли я работу, недвусмысленно намекая, что впятером нам явно тесновато, но при этом сестре, между прочим родившей вне брака и живущей на детское пособие, почему-то всё прощалось. На мой взгляд, Илона давно уже могла бы правдами-неправдами устроить мальчишку в садик и присоединиться ко мне в поисках работы, но сестричка не ударяла палец о палец, чтобы повлиять на движение очереди в дошкольное учреждение и, по всем признакам, отлично себя чувствовала в роли домохозяйки, а на досуге предпочитала искать не работу, а нового мужа. Кто мог предположить, что спустя полгода безрезультатного обивания порогов работодателей позиция Илоны перестанет вызывать у меня отторжение?