Евгений Ходоровский - Раднесь

Это было странно, так как именно он, преподаватель, должен был вернуть их к учёбе, но никак не они должны заставлять его учить их. Поэтому сидели молча, но смотрели, что будет дальше, тем более молодой преподаватель (ему лет двадцать пять – двадцать семь, прикинули они) вызывал понятно какой интерес у женской части аудитории, а остроумными шуточками и приколами он завоевал внимание и у парней. Да и лекции его редко бывали скучными, много раз прочитанный материал часто перемежался интересными фактами из жизни и аналогиями с российской действительностью.

Только иногда видно было, что преподаватель не в духе, чем-то расстроен, и лекция была от этого сухой и скучной. Вот и сегодня Артём пришел на лекцию какой-то потусторонний, в его голове мысли были далеки от экономики, которую он преподавал.

– Ну что, время пришло продолжать? – встрепенувшись, сказал Артём. – Чего сидим молчим, смотрим на меня внимательно? Нет бы сказать: «Артём Павлович, а давайте продолжим лекцию!» Так ведь нет, будете сидеть и ждать, лишь бы не учиться…

Сказано это было шутливым тоном, что сразу сняло напряжение, зашуршали тетрадки, защёлкали ручки.

– Запишите новый вопрос в нашей теме: «Простая Кейнсианская модель или Кейнсианский крест»…

* * *

Артём плёлся по длинным университетским коридорам совершенно без сил.

Силы оставляли его каждый раз, как только звенел звонок пары, так как он выкладывался настолько эмоционально сильно, что потом было ощущение какой-то давящей пустоты по всему телу.

Иногда во время лекции он ловил себя на том, что будто бы от него идёт какой-то мощный поток энергии на аудиторию, что этот поток жадно втекает в каждого, кто смотрит на него и слушает, но беспомощно рассыпается в пыль там, где его не слушают и внимание отвлечено чем-то. Пропадающую энергию ему всегда было нестерпимо жаль, и поэтому он старался завладеть вниманием слушателей любыми способами, что естественно требовало много усилий.

Студентов, упорно сопротивляющихся его стараниям, он тихонько ненавидел, но не позволял себе открыто упрекать их, лишь иной раз высмеивая, подловив на какой-нибудь глупости. В общем, давал понять, что либо слушай внимательно, либо вообще не приходи.

Бывало, Артём специально замолкал всего на пару секунд, чтобы насладиться моментом, когда все слушают в оцепенении, пьянея от энергетического потока, исходящего из него. Через секунду наваждение уходило, и студенты вдруг возвращались в реальность, смущаясь столь откровенного внимания преподавателю.

Такие «эксперименты» Артём позволял себе нечасто, вернее, мог себе позволить нечасто. Для этого ему требовалось какое-то особое умиротворённое состояние души, которого в наше суетливое время достичь крайне проблематично. Но всё равно даже и без этого любая лекция забирала столько энергии и сил, что ему потом минут двадцать требовалось на то, чтобы хотя бы немного прийти в себя.

Он шёл на улицу покурить, временами фокусируя взгляд чуть более внимательно на какой-нибудь обладательнице короткой юбки или стройных ножек, которые мельтешили вокруг него в радостном возбуждении от того, что закончилась пара и есть несколько минут свободы. Иногда с ним здоровались, и он им отвечал коротко «здрасте», не успевая иной раз осознать, с кем поздоровался, но это было и неважно – так, простой знак внимания.

– Молодой человек! Да-да, вы, – высокая женщина, лет сорока пяти – пятидесяти, чуть улыбаясь лишь одними глазами, обращалась, несомненно, к нему. – Я смотрю, вас заинтересовало это объявление.

– Какое объявление? – Артём обнаружил, что и в самом деле смотрит на информационную тумбу, и там посреди предложений студентам сделать им реферат, курсовую или диплом располагалась рекламная листовка, содержание которой напрочь отличалось от всех других.

– Ну вот же! Вы на него смотрели вот только что, – женщина показала направление, в котором смотрел Артём, лишь глазами, на долю секунды потеряв из виду собеседника.

– А-а, вот это… Ну, я случайно просто взглянул. Я… задумался просто, – непонятно почему Артём стал оправдываться перед незнакомкой. Что-то его насторожило в этой женщине, но он не мог понять, что именно.

– Случайно, неслучайно – это вопрос, который мы сейчас не будем обсуждать…

– А мы что-то сейчас будем обсуждать? – окончательно пришёл в себя Артём.

– Я просто хотела, чтобы вы всё-таки прочитали его наконец, Артём!

– Да что в нём такого особенного? И кто вы такая, я вас знаю? – Артём повернул голову, чтобы взглянуть на рекламку, которая вроде бы и обратила на себя его внимание, и в то же время оставалась вне сознания и зрения.