Алексей Сабуров - Мертвецы не страдают

Похититель заметил, что его рассматривают, и сухие губы вытянулись в тонкую улыбку, больше похожую на удавку . Черт, слова в голове Андрея стали путаться – усмешку , конечно.

Водитель встал. До этого он сидел на корточках. Рука его потянулась к ремню. Там болтались – почему Андрей не увидел их раньше? – ножны. Из них торчала черная массивная ручка в форме извивающегося дракона. Ладонь обхватила сказочное животное, которое полностью утонуло в ней, оставив только сказочную голову с раздутыми ноздрями и большими глазами. А затем на свет из черных ножен вылезла блестящая – до рези в глазах – заточенная сталь.

Нож был огромный. Похож на армейский, из тех, что Андрей видел в фильмах про американских десантников. Плавные изгибы придавали ему хищный вид клыка плотоядного животного. « Давай попробуем тебя на зуб», – усмехнулся клинок.

– Мне нравится, как ты кричишь, парень, – произнес человек с ножом, и усмешка криво изогнулась, ломая пропорции лица.

Теперь похититель стал похож на террориста из дешевого боевика, который не умеет играть, но пытается изобразить, какой он плохой. «Жаль, что это не кино, а я не Брюс Уиллис», – беспросветно пошутила злая половина, пытаясь удержать своего хозяина на плаву. «Плохо получается у тебя», – задрожала в ответ часть, отвечающая за страх.

– Что вы от меня хотите? – испуганно завопил Андрей. Блестящее лезвие мешало контролировать себя.

Похититель ответил, и сравнение его с киношным террористом полностью оправдало себя. Он говорил слишком громкими для нормального человека фразами:

– Я от тебя ничего не хочу. Я сам возьму все, что мне нужно.

Он провел острым зубом перед глазами Андрея, подтверждая полное свое превосходство.

– Это только ты все время что-то хочешь от меня.

Андрей все следил за хищным лезвием, не в силах оторваться, как охваченный азартом игрок наблюдает за шариком рулетки, который в одно мгновение может принести ему состояние. И этот блеск пробрался внутрь головы и мешал думать, словно блики солнца на экране телевизора. А к этому моменту накопилось много фактов, и стоило снова задать вопрос: «Что ему от меня нужно?» Но уже без истерики и лично себе. «Ну, что ты об этом, Андрей, думаешь?» Мыслей не было. Кроме: «… если я не останусь здесь навсегда».

Андрей не верил в озарения. Все это чушь – отгадка не может прийти из ниоткуда, как напугавший первых кинозрителей поезд братьев Люмьер, влетевший из стены на полотно экрана. Если бы яблоко упало на голову Моцарту, тот бы не придумал всемирный закон тяготения. Он, наверно, его бы просто съел и забыл. Яблоко послужило Ньютону катализатором для открытия закона, который тот уже знал внутри себя.

Поэтому то, что открылось Андрею, не было озарением. Он уже давно додумался до этой простой отгадки. Просто не хотел признаться себе. Боялся. Его яблоком стал большой нож, кинувший прямо в глаза яркий свет лампы с безнадежно острых кромок.

Это было как озарение. Молнией блеснула мысль, от которой все в Андрее погрузилось во мрак. Он знал, кто этот человек. И одно его имя рассказывало все, что ему нужно от Андрея. Все, что он сам возьмет от него. Это был даже не человек.

Имя его было Зверь .

I

Зверя знал весь город. Вернее, все в городе слышали о нем, но никто не догадывался, кто скрывается под этим зловещим именем. Потому что все, кто мог бы пролить свет на этот покрытый пугающим мраком вопрос, навсегда разучились говорить после встречи с ним. Они разучились делать и другие вещи: есть, пить, смотреть телевизор, чистить зубы, трахаться, общаться с друзьями, ходить на работу и в кино. Они навсегда заняли лежачее положение в подземной кровати, именуемой гробом. Они все были мертвы. Убиты. Жестоко убиты. Неимоверно жестоко.

II

Стилем жизни, который выбрали для себя Березники, была провинциальная дремота. Отработав тоскливый день на монстре-заводе, люди стремились закрыться в своих квартирах и лениво коротать вечер под мельтешение рекламы. Березники, как и любой другой средний город, имели свою киношку, театр, джаз-оркестр, пару ресторанов и дискотек. Но жители слабо реагировали на тусклые плакаты, призывающие их оторвать задницу от дивана и отметиться за границей своих жилищ. Они давным-давно разучились куда-либо выходить вечером и не обращали внимания на глупые самодеятельные попытки выманить их из дома.