Олег Хасанов - Тёмная поэзия

Клетчатый плед и взведённый курок,
Кровь от амвона и до небосклона.
Раньше пред гранью стоял, сколько мог,
Всё принимал как кольцо Соломона.

Раньше сказал бы: свобода, а не
Согнутый палец судьбы-этой-суки.
Быть чужеродным на каждой войне
Это талант или область науки.

Горечь твоя превращается в смех.
Амбера нет, да и нет Галаада.
Пули в ладонях теплы, словно грех,
Был ты собой, а другого не надо.

Башня разрушена, сломан флагшток
У корабля серебряной гавани.
Пули, послушные, пробуют сток,
Ночь пред тобою в траурном саване.

Роза поэтов древнее времён,
Солью рассыпана по отражениям.
Ты – настоящий иль клоунский клон?
Истина верно навеки потеряна.

Держишься для… Дуло просит висок.
В мире, где яркость равняется боли,
Ты не безумец – не ангел тем более!
Просто живёшь между жизненных строк.

Ну, снова здравствуй, Лысая гора!
Аэродром шестнадцатого века,
Где ведьмы воспаряли до утра,
Кошмары посылая человеку.

Тут как-то попытались ставить крест,
Святой водой поляну окропили,
Молитвы часто слышались окрест:
Пергамент помнит ужасы и были.

Мы тоже помним: ночью под луной
Полёт дугою радостный и пьяный,
Над городом катился волчий вой
И дьявольские вопли – над поляной!

Кто был доносчик, мерзок и хитёр?
Приход питался мыслями о страхе,
Кого опять потащат на костёр
От власти одуревшие монахи?!
Костры горели ярче, чем закат,
Пронзительные вверх летели крики,
В них церковь проклинали и солдат,
А те вздымали головы на пики.

Тяжёлый дым времён рассеял взмах:
Кругом стоят бетонные кварталы,
На выровненных техникой холмах
Для новых строек места не хватало.

Однако полуночной тишиной,
Луною полной вызванный и пьяный,
По крышам прокатился волчий вой,
И дьявольские вопли – над поляной.

Что за дверьми?.. Всё вокруг продолжает гореть.
Дыры воронок висят над моими детьми.
Ночь искривляет пространство, желая узреть
Взгляд старой куклы Возьми-Изломай-Отшвырни

Разве возможна романтика туфель с бантом
В ржавой вселенной, чей автор, великий, как Босх
Дал ей мечту о забвенье (возможно, потом),
Трудную Смерть, мыслеиглы, дробящие мозг?

Порваны платья, за масками, вместо лица
Мало, что будет, кроме клубящейся тьмы.
Лола и Лита – два вечно живых мертвеца
Плачут о детстве в объятиях красной тюрьмы.