Сергей Носачев - По ту сторону листа

Олегу стало неуютно.

– Смотреть, как люди умирают?

– Нет. Вы уже в возрасте, а как подросток. Задеть пытаетесь. Я же не убиваю никого, – выпалила она и осеклась. И снова затравленный взгляд. С минуту она молчала. Олег не перебивал. Поднялся и закипятил чайник.

– Мы переводим. Ничего аморального в этом нет. К тому же, у нас только плановые. Вот вы. Я когда к вам ехала, мне так стыдно было опаздывать. Думала, раз вы такой молодой, ну не то, чтобы молодой. Не знаю, как сказать, – она покраснела. – Думала, вы, может, от болезни умираете. И вам плохо. И надо побыстрее, а я не могу побыстрее. Рука вот только… Болит? А мгновенными случаями шеф занимается. И вообще… скорее эти карты, вон, как у вас в комнате – вот что аморально и мерзко. Человек жив, а как будто уже умер. Доживает. Хорошо, если дни. А иногда люди так годами… Вот щас восемнадцатилетка какой-нибудь купит себе карту и будет ждать. Сорок лет. Может даже, неосознанно ждать. Или наоборот, начнет куролесить и гадствовать, чтоб «времени не терять».

– Так вы же эти карты делаете, – не выдержал Олег.

– Не мы! Не мы! – закричала она, но быстро успокоилась. – То есть, мы, конечно. В договоре пункт со звездочкой был. А шеф вымотанный был. Да и не читает уже без очков. Возраст. А там буквы мелкие – не заметил. Скотство это. Но теперь он обязан предоставлять данные. Думаете, ему это очень нравится? Это бесчеловечно!

– Вы… видели его?

– Шефа? Нет. Никто не видел. Его чувствуешь. Увидеть его можно только однажды. Да и то – теперь не всем. И говорит он скорее внутри головы… Вроде телепатии. У вас поесть нечего?

Олег нарезал бутербродов, достал яблоки и старые конфеты. В голове шумело от водки, и готовить совсем не хотелось.

Аля набросилась на еду, словно три дня не ела. А может, от водки аппетит проснулся.

– Как это будет? – спросил он, когда Аля закончила и откинулась на спинку дивана.

Девушка покраснела, а потом снова разревелась.

– Аля, перестаньте, пожалуйста. Выпейте лучше. Все ж хорошо.

Девушка замотала головой, но протянутую рюмку взяла. Олег заранее протянул ей воды.

– Как?

Аля поднялась и принесла из коридора свою папку. На стол лег исписанный лист пергамента. Текст был на латыни.

– Это надо подписать.

– И все?

– И все.

– Хм. А если… кто-то вообще соглашается?

Аля кивнула.

– Когда болеют, соглашаются. Это цивилизованный вариант. Для отчетности. Бюрократии привычней с бумажками. Есть запасной.

Она достала маленький пузырек, заткнутый пробкой, и протянула Олегу. Внутри горел бело-голубой светляк.

– Просто открываешь его, и душа сама туда… всасывается. Этот уже полный. Но это…

– Это душа?

Аля кивнула. Олег завороженно разглядывал пульсирующее нечто внутри склянки.

– Понятно. Ну что, – он вернул пузырек Але и грустно улыбнулся. – Давайте ручку.

Аля повернулась к окну и отодвинула штору. За окном было совсем темно, сыпали крупные снежинки.

– Я все равно опоздала. Давайте завтра? Не хочу сегодня опять на холод.

Она не поворачивалась, словно боялась посмотреть на Олега.

– А вас не накажут?

– Нет, – она обернулась. – За это – нет.

Олег вопросительно посмотрел на нее.

– Давайте ужинать!

Аля суетилась между холодильником плитой и мойкой, громыхая посудой, плеская водой, и то и дело отстраняла рвавшегося помочь хозяина. За ужином они допили водку и перешли на «ты».

– А ты мне нравишься. Ты добрый.

– Ты уже говорила.

– Я рада, что именно с тобой все… так. А есть еще? – Аля показала на пустую бутылку.

– Вино есть.

«И правда ведь, было же вино. А я ее водкой… Черт».

Аля кивнула.

Девушка порядком захмелела. Из Олега выпитое вышибло дурацкие мысли, и миловидная Аля стала совсем привлекательной. Нужно было идти спать.

– Посиди со мной. Пока я не засну.

Олег выключил свет, придвинул к постели кресло и откинулся, прикрыв глаза. Девушка взяла его руку и легла на нее щекой. Она снова плакала, и Олег открыл глаза. Было темно и разглядеть что-то кроме расплывающегося мутно-белого пятна лица было нельзя.

– Я ведь такого натворила… Даже не знаю теперь.

– Ты же сказал, это не страшно.

– Это? Ты – нет, с тобой ерунда. В Н. Когда прилетела туда – все дороги занесло, а ехать надо было в какую-то глухомань. Часа два от города. Там и не жил уже никто, кроме абонента. Машина застряла на подъезде. Пришлось топать километра полтора по сугробам. В моем-то наряде, представляешь? Но ждать, пока водитель откопается – нельзя. Я же опоздаю… Вообще, у нас же все по минутам. А тут…