Элис Хендерсон - Сверхъестественное. Обряд посвящения. Свежее мясо. Врезано в плоть

– Бабки и драгоценности, – сказал Джесс. – Живо! А то я их с ваших трупов заберу.

Через несколько секунд он получил бумажник, часы и наличные мужчины, а также жемчужное ожерелье и кольца женщины. Их смартфоны он разбил на куски.

– Вы получили, что хотели, – умоляюще проговорила женщина. – Теперь уходите. Пожалуйста.

– Не командуй мне, что делать, – парировал Джесс.

Мужчина по-прежнему стонал, скорчившись на земле. Джесс раздраженно ударил его носком подбитого сталью ботинка в живот. Мужчина поперхнулся, а женщина закричала:

– Нет! Не трогайте его!

– Что я тебе, черт побери, только что сказал? – Джесс вспыхнул от злости.

Рванувшись вперед, он наотмашь ударил женщину по лицу с такой силой, что разбил ей губу, и она с рыданием осела на землю.

– На тебе слишком много косметики, сучка!

Джесс поднял монтировку над головой, сжав ее так, что побелели костяшки. Он тяжело дышал, а рука дрожала от соблазна размозжить женщине череп.

Кто-то схватил его за плечо сзади:

– Чувак!

Джесс в ярости развернулся, но застыл, увидев, что Барт таращится на него, как на сумасшедшего:

– Чего?!

– Пошли, мужик, – настойчиво прошипел Барт.

– Точно, – проговорил Джесс. – Да, точно. Не знаю, что на меня…

Увлекаемый Бартом, он пробежал по переулку и нырнул в машину. Последний взгляд на парочку приободрил Джесса. Женщина склонилась над мужем, не пытаясь запомнить марку и модель машины или рассмотреть номер.

– Фигня какая-то, мужик, – покачал головой Барт. – А что с запугиванием?

– Да, Джесс, – поддакнул Кейт. – Какого черта?

– Плохой день, вот и все, – отозвался Джесс. – Не то место, не то время.

– Уверен, мужик? – уточнил Барт. – Если ты начнешь ломать кости и людей до полусмерти избивать, нам грозит нешуточный срок. Мы лучше в следующий раз сами справимся.

– Со мной уже все нормально, – уверил его Джесс. – Больше не повторится.

– Ладно. Отвезем все это к Мики? Обменяем на наличные?

Мики держал ломбард, с каждого доллара они получали, должно быть, центов десять, но это был простой и быстрый способ обменять драгоценности и прочие ценные вещи на деньги. После этого они разойдутся каждый в свою сторону.

– Конечно. – Джесс помассировал лоб.

Проклятая головная боль не желала отпускать даже после того, как он поел и выплеснул гнев на пару легких целей.

– Джесс, у нас с Бартом есть идея, – нерешительно проговорил Кейт.

– Правда? – заинтересовался Джесс.

Объединившись, Барт и Кейт сходили за половину мозга. Чем проще дело, тем лучше.

– И какая же?

– Кражи со взломом. Родители на двух работах, детишки в школе. Почему бы не наведаться в пару домов? Входим через заднюю дверь, никто не видит, выходим с добром. Быстро и просто. Никакой возни, никаких проблем.

– И меньше шансов, что нас поймают копы, – добавил Барт. – Нападать в открытую рискованно, понимаешь?

– Ага, – сказал Джесс. – Я подумаю.

Теперь, вспоминая свою жестокость, Джесс с удивлением понял, как ему понравилась демонстрация силы. Власть дарила ему контроль. Страх прогибал всех под него. А какое невероятное удовольствие! Он не был уверен, что готов отказаться от такого. Никогда.

Может быть, ему больше не нужна поддержка в лице Барта и Кейта? Отсутствием амбиций они сдерживают его истинный потенциал. Пускай себе лазают по домам и обогащают Мики, довольствуясь объедками. А Джесс предпочтет власть.

Скоро все будут бояться его.

Райан позвонил в дверь Сумико и услышал, как она кричит матери, что откроет сама. Ее отец работал кем-то вроде корпоративного консультанта и летал на самолете так же часто, как другие ездят на работу автомобилем или поездом, поэтому редко бывал дома. Райан подумывал, что лет через десять Роджер Джонс будет консультировать клиентов главным образом через видеоконференции. Но может быть, ему нужно посещать предприятия, чтобы рекомендовать реконструкцию производства и массовые увольнения сотрудников. Обычно дом оставался в распоряжении Сумико и ее матери. Иногда Райан ужинал вместе с ними, но старался не впадать в зависимость от их щедрости, не стать навязчивым. Ему нравилось сохранять видимость самодостаточности, хотя часто возникало ощущение, что его мир сошел с рельсов и грозится выйти из-под контроля. В последнее время паника маячила на краю ежедневного существования, и у него было чувство – дурное предчувствие? – что скоро он потеряет все, что имеет для него значение. Тем не менее Райан знал себя достаточно, чтобы списать волнение на грядущее окончание первого учебного года в старшей школе. С каждым днем увидеть имеющее смысл будущее становилось все сложнее.