Олег Колмаков - Скорый поезд «Новосибирск – Адлер»

Уже в следующее мгновение, моё тело и мой разум (причём, помимо моей собственной воли), скорее на уровне некоего рефлекса, вдруг продемонстрировали чудеса реакции, свойственные инстинкту самосохранения.

Я чуть дёрнул головой в сторону в тот самый момент, когда малолетний дикарь, спрятавшийся в последней комнате, нажал-таки на спусковой крючок. Тысячные доли секунды, отделявшие мой манёвр от выстрела, собственно, и спасли мне жизнь. Выстрел лишь оглушил меня, слегка царапнув мне ухо. Весь смертоносный запал угодил в стену, расположенную сразу за моей спиной.

Повинуясь уже следующему инстинкту, я схватился за ствол вражеского ружья и с силой долбанул юноше промеж его ног. Охнув и схватившись за свой пах, пацан рухнул на пол.

– Тащи этого «партизана» сюда, в общую кучу!.. – выкрикнул Валерий, очевидно наблюдавший за вышеописанным действом с самого начала, и не успевший что-либо предпринять по причине его скоротечности.

Я выволок юношу в зал, после чего отрапортовал.

– Чисто… Более никого…

– Где наши вещи? – рявкнул бывший майор, обращаясь к лежащим на полу людоедам.

– Они там… – старуха указала рукой в сторону комнаты, которую ранее я и посчитал её «хоромами».

– Не спускай с них глаз и поглядывай за входной дверью, – обращаясь уже ко мне, распорядился бывший десантник, после чего проследовал в указанное старухой помещение.

Через минуту мой напарник вернулся в зал со своими вещами. Далее, он проследовал на кухню. Я видел, как Валера открыл шкаф, тумбочки и пробежался рукой по полкам. В свою сумку он закинул несколько банок консервов, каравай хлеба, пару бутылок водки, спички и ещё какую-то мелочь. Туда же он ссыпал несколько коробок с патронами. Извлёк из-за печи пластмассовую канистру и наполнил её из бака водой. Все эти походные принадлежности, он складировал у входных дверей. Прибавив к той куче ещё и ружьё, отобранное у пацана, да пару кожаных курток, он обернулся ко мне.

– Ну вот… Всё самое необходимое собрано. Андрюха, давай-ка теперь я присмотрю за этими уродами… А ты, живо за своими вещами, и в путь.

Свою сумку я отыскал довольно-таки быстро. Уж собираясь покинуть бабкину комнату, мой взгляд вновь упал на те самые старые сундуки. Любопытство оказалось сильней моей воли, чувства страха и личной безопасности. Ну, очень мне захотелось заглянуть вовнутрь тех старинных раритетов. Потому, плюнув на Валеркино: «живо» – я открыл крышку первого попавшегося по руку сундука.

Ребята, вы не поверите!..

Тот сундук был доверху набит деньгами. Там были и рубли, и доллары, и марки и прочая валюта. При этом деньги сваливались сюда в навал, без какого-либо разбора и «фасовки». Открыв второй сундук, я чуть было не ослеп от яркого блеска золотых ювелирных изделий. Как и в первом сундуке, все драгоценности ссыпалась сюда одной общей массой. Кольца, браслеты, цепочки, серьги, часы, зубные коронки – всё вперемежку. Ну, прямо, как в сказке Андерсона «Огниво». Сразу и не сообразишь, за что хвататься.

– Скоро ты там? – выкрикнул из зала Валерка.

– Сейчас-сейчас… – ответил я и тотчас принялся набивать свою сумку, как деньгами, так и драгоценностями. Хватал горстями, так же без разбора. То из одного сундука, то из другого.

Уж вы извините меня, друзья. Я был не в силах удержаться от подвернувшегося мне под руку соблазна. Когда я закончил, замки моей сумки едва сошлись чтобы закрыться. Так и не проверив содержимое третьего сундука, я поспешил к выходу.

– Ты чего, так долго? – уже на улице, подпирая толстой палкой входную дверь, поинтересовался Валерий.

– Потом расскажу… – уклонился я от прямого ответа.

– Тогда хватай вещи, и уходим, – приказал бывший майор, ещё раз проверив на прочность, установленную подпорку.

Набросив на плечи сумки, и подхватив в руки канистру, ружьё и прочую дребедень, мы бросились прочь.

Похоже, я так увлёкся рассказом о своём побеге с людоедского хутора, что вовсе не заметил, как минул уж второй час моей беспрерывной болтовни. Возможно, вызвано это было тем, что на протяжении всего этого времени, меня никто так ни разу и не остановил, не перебил какими-либо уточняющими вопросами. Более того, мы ни разу не покинули купе для короткого перекура. Меня слушали, буквально, открыв рты.

Уж и не знаю. Быть может, с самого рождения во мне дремал талант мастера разговорного жанра… Припоминая всё новые и новые подробности истории десятилетней давности, я и получал дополнительное вдохновение… При этом даже самый острый на язык и чересчур словоохотливый Генка, за прошедшие пару часов не проронил ни единого слова. Он лишь молча разливал по стаканам алкоголь и, время от времени, исключительно жестом, приглашал всех к очередному возлиянию.