Олег Колмаков - Скорый поезд «Новосибирск – Адлер»

Дело в том, что в тот самый момент, когда один из бородачей уже осветил наш сарай лучом фонаря, к воротам хутора вдруг подъехала машина. Точней, мы лишь услышали шум автомобильного двигателя и пару зычных сигналов её клаксона.

Людоеды, собиравшиеся проверить наши узлы, тотчас бросились к запертым воротам.

Пока мы, используя случайно возникшую паузу, пытались хоть как-то скорректировать свои последующие действия, каннибалы успели пропустить во двор «Жигули». Те самые, что покинули хутор ещё в светлое время суток. И если, покидая хутор, в салоне автомобиля была лишь парочка обитателей заимки, то вернулась машина, почему-то, уже с четырьмя пассажирами. Причина той странной метаморфозы стала понятна чуть позже, когда изуверы вытянули с заднего сидения «Жигулей» двух связанных и до смерти перепуганных девушек.

– Грибы, понимаешь, в лесу собирали… – по-идиотски хихикая, пояснил один из прибывших. – …Малость заблудились. Вышли на «добрых» местных жителей, которые с удовольствием помогли девчатам с выбором необходимого направления.

– Считай, к самому ужину поспели, – усмехнулся бородач, ранее светивший фонарём в наш сарай.

– Тащи их к общему корыту… – второй изувер уж было собрался открыть засов на дверях нашей темницы.

– Не спеши… – остановил его первый. – …Узлы ещё не проверены.

– Да, и чёрт с ними… Не думаю чтобы «стадо» рискнуло попереть супротив четырёх стволов. Отложим проверку до утра.

– Как скажешь… – пожал плечами людоед с фонариком. – …Ты старший, тебе и решать.

– Значит так… Приоткроешь дверь сарая ровно на столько, насколько будет возможно пропихнуть баб вовнутрь… После чего, немедленно захлопнешь «мышеловку»… – распорядился «старший». Встав напротив двери, он направил на неё свой обрез и зычно выкрикнул. – …Начинаем.

Два бородача (те, что приехали на «Жигулях») подтащили связанных барышень к сараю. Дверь скрипнула, освобождая проход… Тут-то и произошло то, чего никто из нас, находившихся ныне в сарае, не мог и предположить.

Шепнув мне нечто похожее на «следуй за мной», Валерка с силой ударил ногой в приоткрывшуюся дверь и та распахнулась настежь. Удар был настолько сильным, что отворившаяся дверь, всей своей массой шибанула находившегося прямо за ней людоеда. Да так шибанула, что бандит получил нечто схожее с боксёрским нокаутом. Ни секунды не мешкая, бывший майор вырвал у одного из «лесных братьев» (всё ещё удерживавшего захваченную в плен даму) обрез и навскидку выстрелил из него в «старшего».

Почувствовав пьянящий запах свободы, пленники тотчас бросились из сарая врассыпную. Кто-то из них попутно «вырубил» последнего вооружённого людоеда. Его обрез отлетел прямо к моим ногам. Подхватив оружие, я, было, устремился в общем людском потоке к незапертым воротам. В этом хаосе и сумбуре, пока что каждый из нас выживал по своему и думал в первую очередь о своей собственной жизни…

– Слушай, Андрей… – моё повествование осторожно прервал прапорщик Василий. – …Надеюсь, ты не будешь против, если мы сделаем небольшой перерывчик. Сейчас будет станция. Может, выйдем и немного проветримся.

– А заодно и подзаправимся алкоголем, – поддержал прапорщика нефтедобытчик.

Уже на перроне небольшого полустанка с чудаковатым названием Агрыз, ко мне вплотную приблизился Владимир.

– Чудная у тебя, брат, история. Не уж-то и впрямь, такое могло быть в наше цивилизованное время?

– Увы. Но это так… – нехотя кивнул я в ответ.

Почему «нехотя»? Да потому, что на перроне было полно народу, и нас запросто мог услышать кто-то из посторонних. Тогда как я, если вы помните, решился доверить свой пересказ лишь узкому кругу лиц, которых отчасти уже мог считать своими друзьями.

– И то, что ты никому об этой истории более не рассказывал, так же чистая правда? – не унимался бурильщик.

– Никому.

– Крепкий ты, Андрюха, орешек. Лично я, уж давно бы проболтался.

– Ну, а мне, отчего-то кажется… – ввязался в разговор самый пьяненький из нашей компании, Геннадий. Он уж успел сбегать куда-то, подкупив и выпивку, и закуску. Потому, наверное, и посчитал, что на правах некоего «кормильца», ему была позволена не только критика, но отчасти и некоторое хамство. – …Ты уж извини меня, Андрюха, за прямоту… Но весь твой рассказ, полнейшая брехня.

– Пожалуй, я вернусь в вагон… – мне ничего не оставалось, кроме как, отбросив недокуренную сигарету в сторону, поспешить в своё купе…