Геннадий Пустобаев - Рай начинается вчера

После моей первой отсидки встретились мы с Блевонтином просто и обыденно. Наша дружба продолжалась, но от своих дел я держал его в стороне. Его родители люди были мудрые. Они, хотя и опасались за судьбу своего сына из-за его дружбы со мной, никоим образом не выдавали этого своего опасения и относились всегда ко мне доброжелательно и приветливо. Но жизнь есть жизнь, и у каждого своя судьба. И наши судьбы жизнь тоже закружила по своим, одной ей известным, законам. И, следуя этим непонятным и неподвластным нам законам, я шел своей стезей, а Блевонтин – своей.

Он, блестяще окончив экономический институт, тихо-мирно корпел в бухгалтерии какого-то завода… Ну а я же, пройдя через тюрьмы, был уже серьезным авторитетом и с началом девяностых резко шел в гору, хотя внутренне то, чем я занимался, всегда претило мне. Я интуитивно чувствовал, что рано или поздно вся эта «малиновая клубника» окончится быстрее песни. Я чувствовал, что все это ненадолго. И вот тут-то судьба вновь свела меня с Иосифом-Блевонтином. Внутренним чутьем я сразу понял, что он для меня просто находка. Бухгалтер Иосиф, что называется, был от Бога! И я потом не раз благодарил небеса за то, что он тогда не «сел» с нами почти ни за что. Ну и, конечно же, за то, что тетя Иза так и не привила ему любви к пиликанью на старой скрипке.

Ум Иосиф имел ясный. Широта и смелость его мыслей поначалу пугала меня, новоявленного «бизнесмена», привыкшего хранить деньги не в сберегательной кассе. Первые частные предприятия и различные СП, банки и договора, оффшорные зоны, прокачка-отмывка денег, акции, лизинги и бартеры были для меня, как звезды: я видел их, не понимая, на чем они висят в небе.

Но, не понимая этого, я хорошо понимал другое: Блевонтин не курица, несущая золотые яйца, а «Золотой Гусь» с большой буквы.

Благодаря Иосифу моя жизнь круто изменилась. Он помог мне войти в другой, недоступный ранее для меня деловой мир, о котором я ничего не знал и о котором даже не мог и помыслить. Общаясь с ним, я многому учился у него, и мне уже было понятно «на чем висят звезды». По мере того, как я вникал в дела, менялись мои взгляды и на многие другие вещи. Следуя советам Иосифа, я, как прилежный ученик, быстро учился мыслить и действовать масштабно.

Где-то далеко в прошлом осталась моя старая жизнь с ее копеечными делишками, о которых мне иной раз было неловко и вспоминать. Счета сумм со сделок уже обыденно шли на миллионы. А сейчас шла борьба за тендер с металлургическим концерном на миллиарды. И в такой момент звонок от Иосифа значил невероятно много. Просто невероятно!

– Алексей, – скрипнув сидением, повернулся я чуть назад, – сообщи нашим, зря не светиться. Связь только по рации. С нами… без приказа не сближаться. Пусть держат дистанцию. На расстоянии сразу несколько целей будет труднее зацепить. И, если что, пусть бьют на поражение. Потом разбираться будем. Понял?

– Понял! – взбодрился Алексей, и, хлопнув дверью, подняв воротник, побежал обратно к машине.

До встречи оставалось пятнадцать минут.

– 3 -

Ожидание

Дождь усиливался. Капли дождя, все сильнее и сильнее барабаня по автомобилю, сбегали тонкими быстрыми струями по лобовому стеклу. Дворники, вздрагивая, с тихим шелестом медленно скользили то в одну, то в другую сторону. Их звук вгонял в дремоту. Не хотелось ни думать, ни говорить. Возникало ощущение того, что время остановилось.

– А знаешь, Михалыч, – тихо сказал Гриша, – жизнь-то наша напоминает мне чем-то этот дождь. Появляемся мы ниоткуда и стекаем, как капли дождя, в никуда. Бежим, торопимся, обгоняем друг друга, а дворники – жж-ж-ж-ик! И нет нас! А затем вновь такие же, как мы, только поновей, приходят. А для чего? Да все для того же! Бежать и суетиться опять! А для чего?!! Да и они тоже не знают, для чего… Не знаем, для чего живем! От дождя, вон, польза! Он жизнь всему дает! А мы друг другу глотки рвем за кусок пожирнее. Ну вырвал! Ну еще, еще, а дворники – жж-ж-жик. И все! Амбец!

– Я помню, пацаном был, – Григорий щелкнул зажигалкой, и по салону поплыл дым сигареты, – так вот, появился у нас во дворе старичок. Ху-у-у-денький такой! Жалкий! Он и летом в жару в шапчонке и пальтишке коричневом все на лавочке сидел. Хихикал смешно так… Шамкая… Зубов у него не было. На вид… лет сто ему было. А как-то батяня мой и рассказал о старичке-хохотуне! Оказывается, и не такой-то он и старик! Оказывается, что ему-то чуть за пятьдесят всего-то. И что зэчара он с тридцатипятилетним стажем! Оказывается, кликуха его «Капитан», и зверюга он еще тот был!… Кровушки людской вдосталь попил… Гад! – выругался Гриша.