Алексей Скибицкий - Лишний. Потусторонние записки

***

Следственная группа открыла дверь в квартиру. В одной из соседних квартир кто-то негромко играл на пианино «Лунную сонату» Бетховена. В коридоре был полумрак, свет проникал туда только из-за стекла двери, ведшей на кухню. Возле стены, прямо на полу, в дорогом костюме, сидел неопределённого возраста человек. Свет, проникавший из кухни, падал на голову этого человека – уже полностью седую голову. Возле его ног образовалась небольшая прозрачная лужица, однозначно говорившая о своём происхождении. Человек смотрел в одну точку, на противоположной стене, при этом слегка покачивался из стороны в сторону, как бы в такт сонате Бетховена. В воздухе стоял непонятный запах. Один из опытных оперов сказал, что так пахнуть может только одно – смерть. Но человек был жив, а может уже и нет? Если считать жизнью его нынешнее состояние – состояние одноклеточного существа, то он протянет ещё довольно долго. У него так и не выгорела эта афера – афера с квартирой, и ему уже было всё равно. Его больше ничего не интересует. Что он чувствует, ощущает, видит, слышит, известно только ему одному, но он этого, скорее всего, не понимает, и вряд ли когда уже поймёт. Теперь он всего лишь безвольный подопытный кролик, которого суровая рука Фемиды до конца жизни определила в больницу, в условия, минимально приближённые к человеческим.

1.

Два года спустя.

– Разумеется, – с иголочки одетый мужчина средних лет, обводя взглядом квартиру и сильно жестикулируя, пытался как можно красочней представить всю выгоду сделки молодой и красивой женщине, стоящей посреди комнаты, вопросительно смотрящей на сына, и глупо при этом улыбающейся, – я могу предложить вам ещё с десяток вариантов, но, смею уверить вас, это будет самым удачным выбором, с учётом цены, объёма жилой площади и места расположения дома. Он замолчал на какое-то время, сильно наморщив лоб и при этом что-то усиленно старался вспомнить, затем, с внезапно просиявшим лицом, поднял кверху указательный палец правой руки и широко, обаятельно улыбаясь, добавил, – кстати, чуть не забыл, обратите внимание на архитектуру дома – это одна из последних построек в стиле сталинского ампира, сейчас так прочно и просторно, к сожалению, уже не строят.

Так говорил дилер, показывая очередным клиентам квартиру в центре города. В общем, дилер говорил правду, дом, хоть и не из новостроек, но и ещё не старый располагался в центре города, имел пять этажей и довольно чистый и уютный подъезд, в виду того, что жильцами преимущественно являлись пенсионеры и трое нуворишей, относящихся к чистоте подъезда как к чистоте в своей квартире. Цена на квартиру была относительно даже очень скромной. Переделанная из трёх– в двухкомнатную квартира имела большую кухню и как это сейчас модно, плавно переходящую в столовую, остальные же две комнаты не были из ряда царских опочивален, но после ремонта выглядели уютно и казались даже больше, чем они есть на самом деле. Семья, состоящая из двух человек, матери и сына двенадцати лет, была довольна увиденным, т.е. тут было всё, что и было нужно: отдельная комната для парня, комната для матери и столовая, одновременно служащая гостиной. Дилер торопился на следующее деловое свидание, и поэтому, наскоро договорившись об оформлении документов, поспешно ретировался.

– Вот, Вовчик, мы и нашли себе новое жильё, и надеюсь, что надолго. – Как-то глубоко и облегчённо вздохнув, проговорила Ольга Николаевна, обращаясь к своему сыну. – Через пару недель будут готовы документы, и мы сможем, наконец, съехать с этой ужасной гостиницы.

Ольга Николаевна Безымянная, стройная с красивым лицом бальзаковского возраста женщина, была человеком яркой индивидуальности с острым умом. Безупречно воспитанная и абсолютно независимая, она относилась к своему материнству не без некоторой тени фанатизма. Ещё на первом курсе педагогического института, Ольга, забеременев и ничего ни сказав об этом молодому человеку, причастному к столь щекотливой ситуации, поспешила с ним разорвать все отношения. Конечно, родители были не в восторге от такого положения вещей, но спорить с дочерью не стали, а просто помогли воспитать сына. К слову, о родителях. Отец Ольги Николаевны обладал, что называется, предпринимательской жилкой, и на фоне после перестроечной неразберихи сумел заработать кое-какой капитал, неоднократно его умножив, сейчас обладал капиталом уже солидным и имел широко разветвлённую сеть книжных магазинов. После окончания института Ольга Николаевна пошла было работать в школу преподавателем иностранных языков, но, как это часто бывает, работа не пришлась ей по вкусу. Не без помощи отца пробовала себя ещё в двух – трёх различных ипостасях, впрочем, также без успеха, пока, наконец, её не пригласил в наш город на работу переводчицей в большую и имеющую свои филиалы за границей фирму, бывший сокурсник, одно время очень ей увлекавшийся. Родители, хоть и не были в восторге от такого предложения, мешать не стали, а, напротив даже, дали денег на покупку квартиры, обстановки и, что называется, на первое время. Таким образом, и оказались в нашем городе Ольга Николаевна с сыном, в котором она просто души не чаяла.