Алексей Христофоров - Забытые истории города N

Как он мечтал сбежать, мечтал жить без отца. Ненавидя ЕГО, сын каждый день представлял, как с НИМ что-то случается, как ОН попадает под машину, как ЕГО до смерти забивают хулиганы, как ОН не будет на него кричать, как ЕГО рука больше не поднимется для удара.

Чтобы не чувствовать боль от отцовских ударов, мальчик придумал хитрость. Перед тем как садиться делать уроки, Пётр надевал на себя несколько футболок, оставляя сверху ту, рукава которой были длиннее. Отец ни разу этого не заметил. Сейчас, во время очередного удара отца по спине, мальчик думал о том, что правильно сделал, когда сегодня надел на одну футболку больше.

Дверь, едва не слетев с петель, захлопнулась. Петру были даны 20 минут на решение задач.

Дрожащими руками мальчик поднял плеер. Он не разбился. Отыскал наушники. Включил прерванную песню.

– Мне надо успокоиться, – сказал сам себе ребенок.

Музыка странно зашипела. Голос исполнителя начали прерывать помехи.

«Пять. Семь. Восемь. Ноль», – зазвучал женский голос.

«Пять. Пётр. Семь. Славу. Восемь. Через восемь минут. Ноль. Убил».

«Пять. Семь. Восемь. Ноль».

«Пять. Пётр. Семь. Славу. Восемь. Через восемь минут. Ноль. Убил».

«Пять. Семь. Восемь. Ноль», – женский голос перешёл в вкрадчивый шёпот.

Слава услышал крик сына. Отец посмотрел на часы. Время ещё не вышло. Он направился в комнату Петра. Дверь была открыта, сквозняк обдувал лицо из настежь распахнутого окна. Мужчина опешил. К монитору компьютера на скотч была приклеена записка с неровным детским почерком: «Я тебя ненавижу».

Слава кинулся к окну и посмотрел вниз. В этот момент из-под кровати вылезла рука, затем голова Петра. Мальчик бесшумно выполз и, подкравшись к отцу, подхватил его ноги и поднял вверх.

Маленькой Полине не спалось. Пятилетняя девочка потёрла кулачками глазки и посмотрела на большие электронные часы, стоящие на её прикроватном столике. Вместо привычных чисел на экране бегущей строкой сменяли друг друга цифры: 5,7,8,0… 5,7,8,0… 5,7,8,0…

По телу ребёнка пробежал мороз, сковавший её тело. После мимолётного оцепенения, все мышцы напряглись, словно тетива лука. Девочка продолжала заворожённо смотреть на свои часы.

5,7,8,0… 5,7,8,0… Зашептал ей кто-то на ушко. Голос был мужской, грубый, тихий настолько, что казалось, будто он убаюкивает. Доносится издалека. Из тёмной пещеры, в которой гномы искали горшочки с золотом, как в сказке, которую ей сегодня читала мама перед сном.

5.7.8.0…

Стрела сорвалась с тетивы. По квартире разнёсся визг. Бьющееся в конвульсиях тело девочки, как выпущенная стрела, молниеносно выскочило из кровати и подбежало к стене. Остановившись, Полина судорожно провела ладонями по гладкой поверхности.

5.7.8.0.. Продолжал шептать голос. На этот раз он говорил с девочкой ехидно, стал ещё тише. Он уже не шептал в маленькое ушко ребёнка, голос прокрался внутрь, засел в голове и колокольным звоном разливался отравляющим ядом по всему телу.

Ладошки Полины, скрестившись друг с другом, остановились в одной точке и со всей силой, что была в её маленьком теле, начали бить о стену. Со стороны казалось, что тело пятилетнего ребёнка одержимо невидимой силой, которая пытается пробиться сквозь преграду. Полина продолжала наносить удар за ударом по стене. В одну точку. Целенаправленно. Она пыталась пробиться в свою пещеру, к своему горшочку с золотом.

Её кучерявые локоны метались из стороны в сторону. Когда руки были сбиты в кровь, Полина начала биться головой. В стене постепенно образовывалась небольшая щель. Полина была близка к цели. Её маленькие пальчики потянулись к отверстию и начали скрести по кирпичной стене. Цементная крошка, перемешанная с кровью и обломками ногтей ребёнка, соскабливалась со стены и падала к босым детским ногам. Неожиданно девочка застыла на месте. Она смотрела в выбитую щель. Из щели на девочку смотрел одинокий глаз. Глаз не моргал.

В комнату ворвались перепуганные мама и бабушка. Полина никак не отреагировала на их появление. Она всё так же стояла на месте и пристально смотрела в глаз. Бабушка подошла к внучке и, посмотрев на стену, остановилась рядом. Через мгновение мама, бабушка и внучка, как куклы, поставленные ребёнком на полку, стояли рядом друг с другом и смотрели на щель в стене.

Глаз моргнул. Раз. Второй. Третий. Четвёртый. Пятый. После пятого моргания веки остались открыты. После короткого перерыва глаз моргнул семь раз. Потом восемь. И снова застыл. Он говорил с людьми на своей азбуке Морзе.