Алексей Июнин - Человек-Черт

Андрей заплакал.

Он обречен, он не знал как вылечить себя и вообще, болен ли он. Позавчера он ввел свои симптомы в «Яндекс» и получил ряд сайтов, касающиеся медицины так отдаленно, что становилось ясно, что ни с чем подобным мировая наука еще не сталкивалась. Зато и «Яндекс» и «Гугл», отвечая на запрос Жуя, выдавали ему картинки на дьявольские темы, открывался сайт с книгой «Молот Ведьм», стихи Данте Алигьери, картины Иеронима Босха, какие-то стародревние небылицы из славянского фольклора и репродукции современных неадекватных художников, помешанных на изображениях монстроидных существ. Увиденное расстроило Андрюшу. Некоторое время после просмотра он задумчиво грустил и занимался самоанализом, но это быстро с ним прошло и он вновь становился злобным, хитрым, похотливым шутом и озорником с омерзительной внешностью. Потом он вместе с Ламией весело ржал над самим собой и буквально стрелой улетал в мир разврата который сам же и создавал и предводителем которого и являлся, всяческими путями заманивая в свой греховный культ все новых и новых неофитов. Под его черным знаменем уже были все его знакомые и друзья, коллеги и соседи, участники «Толпе» и поклонники. Толпы фанатов уже преследовали его и, естественно, это кончалось для них все тем же. Жуй не мог не совратить тех, кто сам лез в его сеть. Число его жертв росло в геометрической прогрессии, потому что «обработанные» им люди распространяли аморальное поведение и пропагандировали асоциальный образ жизни с той же яростной агрессией, что и сам Андрей Яковлевич «Жуй» Вставкин.

Проходя в очередной раз скульптуры Вакх и Аллегория Сладострастия Андрей Жуй шмыгнул пятачком и утер слезы. Он позвонил по мобильнику маме, а когда она ответила и услышала его скрипучее «Мама, это я», то задала вопрос: «Вы кто?» Он убрал телефон. По счастью, мама не увлекается интернетом, у нее нет ни компьютера, ни ноутбука, для полноты жизни ей вдоволь хватает телевизионных сериалов, по-этому она не очень следит за новым образом своего сына. Она вообще достаточно ровно относится к увлечению сына роком и исполнению музыка. Не просто ровно, а, можно сказать, равнодушно. Никогда не увлекаясь никаким музыкальным стилем Анна Евгеньевна не вполне понимала как можно за счет исполнения музыки зарабатывать какие-то деньги и с непоколебимым терпением ждала когда же ее сынулька переболеет своей гитарой и микрофоном, возьмется за ум, найдет работу по специальности (буквально в прошлом году Андрей с грехом пополам получил ненужное ему звание бакалавра технологии транспортных процессов) и начнет зарабатывать на хлеб конкретным ремеслом, а не бренчанием. Ее сынок ни дня не работал по специальности и нигде свои знания не применял, она ругала его за неправильный выбор профессии, за напрасно потраченные пять лет, за трату времени на игру в музыкальной группе, за то, что надо было идти по стопам его отца и учиться на какую-то понятную рабочую профессию. Андрюша никогда не спорил с ней, отчасти она была права – учеба в университете давалась ему с трудом, а полученные знания он за ненадобностью стер из головы и не смог бы найти работу по специальности, даже если бы и задался такой целью. Впрочем, он не видел себя в сфере туризма и перевозок. Собственно так же он не видел себя и рабочим-станочником. Он видел себя на сцене. А матушка когда-нибудь примет это как данность и поймет, что с успехом исполнять собственные композиции и иметь деньги и поклонников ничем не хуже, а даже лучше чем заниматься, к примеру, трансфером или быть на побегушках у помошника руководителя какой-то заштатной туристической фирмы-однодневки.

Должно быть Анна Евгеньевна и слышала что-то о появившимся на российской эстраде пареньке в мохнатом костюме, но никак не сопоставляла его со своим Андрюшей. В противном случае она попала бы в больничный стационар с диагнозом «неврастения».

Слезы у Жуя текли ручьями. Вдруг на него вышел один подросток и тут же побежал ловить звезду отечественного рока, но Андрей так огрызнулся на молодого человека, что от страха тот испачкал джинсы и трусцой убежал сам. Андрей еще достаточно долго блуждал по Летнему Саду, иногда присаживаясь на лавочки или прямо на траву. Какое-то время он лежал на спине, смотрел на облачка на черно-синем небе и разговаривал с отцом. Диалог, конечно, шел только со стороны Жуя и больше походил на монолог. Андрей просил прощения у умершего отца, объяснялся перед ним, оправдывался, говорил еще что-то и сам же себе отвечал. Он довел себя до отчаяния и не видел даже самого ничтожного варианта что-то исправить. Обратного пути нет. Мясо, прокрученное через мясорубку, никогда не приобретет прежней формы, а Андрюша никогда не станет тем, кем был. Он в это не верил. Он будет еще отвратительней и несомненно организует еще какой-нибудь вертеп.