Ален Гри - Неправильный Египет

При жизни Альберт был человеком тихим, спокойным, начитанным всякой разной ерундой, которая позволяла назвать его мужчиной интеллигентным, но в реальной жизни никак не помогала. Много лет он исправно ходил в университет, из которого выпустился, с одним и тем же потертым дипломатом, чередуя одни и те же три костюма, два из которых достались от отца, а третий был куплен на его выпускной. Археолог, он в какой-то момент погрузился глубоко в историю и, вероятно, так из нее и не вынырнул. Таких людей немало, и люди мирские, увы, их часто считают неудачниками. Их легко обмануть, они никогда не пересчитывают сдачу в супермаркете, считают книгу лучшим подарком, они часто одиноки и не поняты в своей религии. Чрезмерная любовь к археологии, неумение лизоблюдствовать и непредумышленная бестактность по отношению к начальству ставило жирную точку на карьере Альберта.

Всё школьное последетство Альберт был жутко неуверенным в себе. В этом ему помогли родители, которые боготворили Эйнштейна, и не подумали о том, что сын их, Альберт Булкин, будет до конца своих дней тихо ненавидеть это имя и свою фамилию, а еще больше их сочетание.

Альберт от природы был умён, пытлив, усерден и трудолюбив, вырос замкнутым, закомплексованным идеалистом. Он ожидал от коллег – честности, от начальства – справедливости, от своих студентов – искреннего рвения к учебе, в общем, он жаждал несуществующего, вследствие чего принципы и надежды его с завидной регулярностью разбивались о действительность.

Тамара заканчивала магистратуру и не знала, что делать дальше. Она знала, чего хочет, но это «что-то» все никак не наступало.

В садике, в возрасте шести лет, услышав чьи-то перешептывания: «нирыбанимясо», она интуитивно сообразила, что говорят о ней. В школе, а потом в университете, она мечтала, что вот-вот появится ОН и разглядит в ней необычную женщину, или позарится на её тургеневскую красоту, и мир перевернется. Подходил к концу последний год обучения. На практике, выездных раскопках, она присмотрела Альберта. Её тело поднывало, требуя мужских рук, а объект был не испорчен женским вниманием. Представлялось возможным отмыть и откормить его, а потом рожать, быстрее рожать и окунуться с головой в ощущение нужности, погрязнуть в материнстве и оправдать свое существование. Спокойный и тихий Альберт наверняка останется верным. Напрягая всё своё небогатое воображение, Тома уже мысленно впечатывала в книгу своей жизни стандартные женские заблуждения: она сделает всё, чтобы его перевоспитать, научить жизни, поможет продвинуться по службе, расскажет, как еще можно заработать. Говоря короче – хороший материал в умелых руках.

Альберт, погруженный в себя и древности, не ожидал. Она покорила его плавными роскошными линиями своего избыточно женственного тела и пирожками с капустой. Альберт сдался быстро и без боя, не до конца осознавая, что происходит. Тамара в качестве законной супруги въехала в трёхкомнатную квартиру, которая досталась Альберту Булкину от почивших с миром родителей. Тихий район, на первом этаже спа-центр, совсем рядом продуктовый, детский сад и школа.

Рьяно взявшись за холостяцкую берлогу историка и археолога, обросшую мелким и крупным хламом, Тома вплетала в мужской хаос нити порядка. На кухне поселился запах сдобы, салфетки и скатерть, а запылённые сковородки узнали, что помимо глазуньи ещё существуют котлеты. Заниматься работой Бертику никто не мешал, и он находил присутствие в своей жизни жены милым.

В первую же неделю Тома обратила внимание на приклеенный к стене меж книжных полок разворот, вырванный из середины какого-то журнала. Репродукция картины маслом современного художника цыганского происхождения Николая Бессонова «Ночной полёт», 1991 год. Притягательный профиль юной длинношеей ведьмы, летящей на метле. Тамара слегка хмыкнула и вздёрнула плечом – красиво. И Тома, тщательно сложив листок несколько раз, запихнула его подальше, в одну из советских энциклопедий.

Девочка. Рождённая девочка обречена. Не ковыряй в носу, причешись, помощница, терпи… Должна быть красивой и уметь всё: стирка, уборка, готовка, ребёнок, иначе променяют на более расторопную.

Стандартное среднестатистическое воспитание мальчиков в нашей постсовдепии, в основном, бывает двух видов: либо «утипусичное» мамино, либо «подзатыльниковое» папино.

С самого Петиного рождения Тома оградила Альберта от обязанностей отца. Она заполнила собой всё пространство вокруг сына, и Бертик безропотно принял это как данность, сопротивляться было себе дороже. Хотя из-за домашнего заточения Петра, они в последнее время часто вместе читали.