Анатолий Королев - Дом близнецов

Гроза облачной темью свернула к морю, летняя ночь стала светлеть.

Первые признаки погони появились минут через десять вместе с рассветом.

Сначала вертолет, который летел вдоль просеки для опор кабеля стал кружить, словно знал маршрут беглеца, как раз у той опоры, на которой лунатик проснулся, хотя анаконда ползла резиновым брюхом гораздо дальше. Выпустив ослепительный луч света, вертолетчик, сместившись точь-в-точь туда, куда помчал гость, легко обнаружил человека в центре поляны и убедившись, что жертва в капкане, резко взмыл вверх.

Затем донесся лай собак. Ближе, еще ближе…

Валентин стал на четвереньки, чтобы встретить гибель лицом к лицу. Вот дружно заколыхались кусты на краю проклятой поляны, и сразу шесть сук, оборвав лай, рыча, кинулись к человеку и опрокинули наземь, клокоча, но не терзая, а только прижав клыками контрольные точки: горло, руки, ноги. Последняя сука уткнулась в пах, нащупав клыками причинное место. Выученные псы ждали команды «фас», чтобы разорвать беглеца в клочья, борясь с силой инстинкта — догнать и убить. Но команды «фас» не было, и стая была измотана ожиданием, пока не прозвучала команда: «фу»! Жертва услышала рыданья собак, обманутых счастьем погони.

На поляну вышел князь в охотничьей куртке, тирольской шляпе и высоких резиновых сапогах. Рядом с князем брел черный ньюфаундленд Клавиго. Но вся его задняя часть была уложена в сетчатую коляску для собак-инвалидов, и колесики гуманизма елозили по траве. Следом вышагивали три секьюрити в камуфляжной форме, псарь Вася Цап и исчезнувший секретарь, который вдруг нес в одной руке — носками вниз — туфли сыщика, брошенные в номере, а в другой — складной стул, который поставил рядом с капканом, проверил, прочно ли тот стоит, и дал знак боссу: садитесь.

Несколько минут князь проверял координаты пойманной жертвы по карте, которую вручил секретарь, а один из секьюрити светил фонариком.

Они говорили, не обращая внимания на пленника.

— Вот этот капкан, номер двадцать два, на кабанов и волков… точно в центре овальной поляны, и мой планшет через поисковую систему GPS показывает тоже самое, — говорил секретарь.

— Да, вижу, — сказал князь, — но он вытащил цепь почти на полтора метра и контур моей территории задевает только его левую пятку, все остальное тело свободно.

— Ахиллесова пята.

— Пожалуй, да, ахиллесова. Но проблема осталась. Он практически на свободе, я не могу считать, что побег сорван…

— Отпилим ему ногу, — предложил псарь, собирая псов на поводки и щелкая замками ошейников, — и пусть бежит дальше.

— Оставь свои пошлости. Хегевельд хранит, а не калечит… Что ж нам осталось… только левая пятка… да носок цвета маренго, а по дресс-коду сегодня цвет беж.

Валентин молчал, закусив губу от боли, стараясь не встречаться глазами с хозяином, и пытался остановить рукой кровь, бегущую по ноге… напрасно.

Тут вновь затрещали кусты, и трое слуг вынесли на поляну походный столик и стали доставать еду из двух кофров-термосов…

— Что там?

— Холодный ростбиф. Фуа-гра.

— Оставьте мясное, дайте фляжку виски…

Сказанное было исполнено.

Секретарь присел перед пленником, зло толкнул рукой, брезгливо поднял полы его пиджака. Так энтомолог осматривает крылья зловонного жука пинцетом…

— Да, вот она, — показал он на книгу, упрятанную за ремень.

Валентин упрямо приподнялся и сел.

— Мда… вижу… — князь отпил из фляжки и устремил свой взгляд на жертву. Никогда еще Валентин не видел так близко лицо Виктора фон Борриса. Усталое лицо стареющего человека с мешками в синих подтеках под глазами. Если у князя и был близнец, то любители кино наверняка его знают, речь о Максе фон Зюдове, том, который исполнил роль рыцаря в фильме Бергмана «Седьмая печать».

— Взять ее?

— Если он разрешит, да…

— Послушай, ублюдок… — начал секретарь.

— Не ублюдок, а дон Клавиго! — сказал князь.

— Простите, дон Клавиго, — сменил тот тон, — но вы в состоянии умственного расстройства…

— Берите, — отрезала жертва.

— Спасибо.

Секретарь вытащил книгу и вручил хозяину. Тот печально осмотрел раритет и показал Валентину.

— Смотри, во что ты ее превратил…

Валентин, превозмогая боль, удивленно взглянул на «Сад желаний». Сто раз он мог выбросить наставление садовникам мандрагор, но не сделал этого и обращался с книгой бережно… Вот так номер! На обложке значилось «Пособие для цветоводов: рассада и удобрения» и ниже год издания. Все приметы уникума исчезли.