Николай Ободников - Чертовидцы, или Кошмары Брянской области

– Раз пошли на дело: я и моя вилка. – А затем добавил: – Валите отсюда к псам, говно хлебать.

Лунослав вздохнул. Он знал, скольких трудов стоит Булату сдерживаться. Всё равно что пытаться поймать тайфун в спичечный коробок. Обычно задиристые тупицы сразу начинали сыпать искрами из глаз, высеченными кулаками напарника. Но если этого еще не произошло, значит, Булат шел окольным путем. Обычно куда более эффективным.

– Четыре чебурека, пожалуйста, – сказал Лунослав, взглянув на сутулого старичка за стойкой. – Два – с сыром, два – с мясом. Всё с собой.

– И печенья к чаю! – ввернул Булат, набирая по телефону номер Питонина.

– И большую пачку «Юбилейного с овсяными хлопьями» добавьте.

В телефоне послышались длинные гудки, и Булат включил громкую связь.

– Чего надо, труподел? – раздался скрипучий голос Питонина. – Подвижки по делу «Р-68» есть? Я, между прочим, за вас поручился перед серьезными шишками.

– Не забудь из шишек поделку сделать. У нас тут водительская диаспора не верит в миссию по спасению закупоренной транспортной артерии. А еще они все убеждены, что ты – какой-то выдуманный квадратный лох.

– Эй, а вот это неправда, – заметил Седой Джинсоносец.

Но Булат с улыбкой человека, спустившего питбуля на отдыхающих в парке, уже убирал телефон подальше от головы.

Слышно было, как Питонин, с шумом гоняя воздух, собирается с мыслями. И мысли все эти оказались сплошь негативными.

Последовал громкий и качественный поток брани.

В основном это были претензии к сложности работы с бюро «Канун». Как будто его сотрудники специально выискивали дерьмо погуще да пожирнее, чтобы сперва с дебильными улыбками прыгнуть в него, а потом, уже из трясины, клянчить влажные салфетки. В какой-то момент показалось, что полицейский решил опробовать себя на поприще родовых потуг.

– Фамилии у этих дебилов есть? – наконец спросил Питонин.

Шлен сломал пластиковую вилку:

– Дмитрий Карский. Ну че сказать? Удиви меня, тявкалка из телефона.

«Тявкалка из телефона» скрипнула чем-то. Булат с ухмылкой понял, что скрип породили стиснутые зубы Капитона. Раздался стук кнопок клавиатуры.

Через двенадцать секунд вновь заслышался голос Питонина:

– Дмитрий Антеевич Карский, девяностого года рождения. Кличка «Шлен». Выезжал за границу в две тысячи пятом: Украина. Непогашенный условный срок за нанесение побоев Евгении Холовой, сожительнице, и Кире Карской, двадцатитрехлетней родной сестре. Последняя исчезла накануне собственной свадьбы. Согласно ее заявлениям, впоследствии отозванным, подвергалась в восемнадцатом и девятнадцатом годах домогательствам со стороны брата. О как. Труподелы, может, вам наряд выслать?

– Дома нарядами рисоваться будешь. Отбой. – Булат отключил телефон. Смерил Шлена долгим взглядом, каким обычно изучают невесть откуда взявшуюся шишку на ноге. – Дима, Дима, вот ты какой, оказывается. А почему кличка такая странная: и не «шлем», и не «член»?

– По пьяни оговорился. – Шлен погрузил взгляд в остывший бифштекс. Только сейчас заметил, что есть его было нечем.

Первым заговорил Седой Джинсоносец. По мере его рассказа слово брал то один, то другой водила. Раз полиция взялась расследовать трагические события на «Р-68», хоть и не своими руками, то и на здоровье. Тем скорее все в рейсы выйдут.

Выяснилось, что четверо из пятерых погибших водителей слали через «ЯндексПро» сигнал «SOS». Вдобавок один из них успел позвонить и сообщить о «страшной бабенции в подвенечном платье». Правда, лихорадочный поток слов через сорок секунд оборвался – как и жизнь звонившего.

О прочих жертвах трассы, тех, кто покидал автостанцию с родственниками и друзьями, водилы ничего не знали. Зато о них ведала удручающая статистика: помимо пяти «газелек», в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое сентября на «Р-68» разбились четыре легковушки и один фургончик с подвыпившей компашкой. Впрочем, компашка могла распрощаться с жизнью и по вине Джека Дэниэлса 35 35 «Jack Daniel’s» – американский виски. .

Шлен слушал трепавших языком мудаков с некоторой отрешенностью. Его пальцы то и дело потирали основание среднего пальца, на котором виднелась бледная полоска. Это не укрылось от Лунослава, который следил за ним со всё возраставшим беспокойством.

– Кольцо потеряли, Дмитрий?

– Любопытным привет передавал, вот и сдуло. – Шлен выставил из кулака средний палец, сотворив оскорбительный жест. – Вот так. Или за это сажают?