– Черепаха, подпрыгивая, скатилась по винтовой лестнице вниз и лаборантка думала, что найдёт лишь ошмётки от неё, и можно будет сварить черепаховый суп, но, спустившись на пару этажей, лаборантка обнаружила лишь шокированную черепаху, целую и невредимую. С тех пор этот трионикс не кусается, и стал ласковым, как кошка, – сказал я с улыбкой и взял Аню на руки, девушка даже вскрикнула от неожиданности.
– Поставь, поставь меня на землю! Ну пожалуйста! – произнесла она, громко смеясь.
– Ну уж нет! – заявил я. Покружив девушку по залу, я вышел на площадку девятиэтажной лестницы музея, стены вокруг которой были собраны из прозрачных стеклопакетов. Вокруг предстал завораживающий вид на сад при музее и город Полоцк. Я поскользнулся на мокрой лестнице, и мы рухнули на пол.
Наши лица оказались совсем близко, а носы соприкоснулись. Аня не испугалась, а прильнула ко мне и, трясясь от волнения, нежно меня поцеловала. Земное притяжение исчезло. Вода из аквариумов поднялась вверх вместе с изумлёнными рыбами и черепахами, закручиваясь в большую воронку над лестницей. Мы с Аней оторвались от земли и, вместе с вихрем из золотых осенних листьев устремились к луне, а затем вернулись, и начали парить над крышей башни. Листья разлетелись по всему городу, лёгким шуршанием объявляя о рождении новой любви и сбрасывая на тротуарную плитку лунную пыль. Аня отпустила меня, я открыл глаза и очутился с ней вновь на стеклянной лестнице.
В голове звучала романтическая композиция «Banquet» исполнителя Yann Tiersen, Мелодия аккордеона подчёркивала неповторимость первого поцелуя Ани. Моё сердце бешено застучало и захотелось танцевать от радости.
В тот день музей мы покинули, держась за руки, и направились прямо ко мне домой. Пространство между нами было наэлектризованным, а яркая красота девушки создавала атмосферу чуда. Подойдя к зеркальной дверце шкафа-купе в моей квартире, я стал гладить ангельское лицо девушки и с азартом целовать её пухлые губы. Я повернул Аню боком, прижав её щёку к зеркальной двери и начал покрывать поцелуями шею любимой. Девушка улыбнулась и, сделав эмоциональный выдох, закрыла глаза. Потом Аня перекинула свою стройную правую ногу через мою, я снял с девушки кружевное нижнее бельё и, стоя, придвинул её к себе. Щека Ани прислонялась к дверце шкафа всё сильнее, я расстегнул платье Ани и проник рукой под лифчик, поглаживая полную грудь и карий сосок. Аня ахнула и коснулась языком и грудью зеркала, оставляя на нём испарину. Продолжая делать ритмичные движения, я переместил руку с сосков девушки и дотронулся указательным пальцем до её языка. Красавица провела языком по моему пальцу, обхватила палец губами, и он упёрся изнутри в обращённую ко мне щёку девушки. Стоны Ани сменились тяжёлым дыханием, и чувственная волна окутала нас от кончиков пальцев до кончиков волос.
На зеркальной дверце шкафа остались следы розовой помады и языка Ани, на границе реальности и мира грёз зазеркалья, только там и могло возникнуть наше чувство.
Закончился день тем, что мы с Аней расположились на диване и пили кофе с зефиром в шоколаде («Метеор» от фабрики «Красный пищевик»). А по телевизору шла переда о загадочных фотографиях, появившихся в сети. Телеведущий говорил о царе Соломоне и невероятной роскоши его жизни. Согласно Библии, у него было 700 жён и 300 наложниц, так как такого мизерного количества жён ему явно было недостаточно. Кто-то сфотографировал трон царя Соломона, и копирующие его троны византийского императора Феофила и русского царя Алексея Михайловича.
Трон царя Соломона с золотыми львами, как и строительство Храма Соломона, впервые упоминался в Ветхом завете, в Третьей книге Царств. Книга столетиями привлекала внимание и входит в число Библий, изданных полочанином Франциском Скориной в Праге в XVI веке для жителей Великого княжества Литовского. В более поздних источниках трон был окружён механическими львами, протягивающими царю свои лапы. Кроме того, свиток Торы царю Соломону приносил механический голубь. Основываясь на этой легенде, для византийского императора Феофила в IX веке собрали похожий трон с рычащими механическими львами. В отличие от варианта Соломона, византийский трон на специальном механизме поднимался вверх, и император смотрел на послов свысока. Железного голубя Соломона греки заменили на дерево с механическими птицами, поющими разными голосами. И, наконец, трон XVII века, царя Алексея Михайловича, являлся самой нелепой копией, поскольку птицы к нему не прилагались, а часть львов была покрыта крашеной овчиной. Это придавало львам забавный вид и символизировало мирные устремления политики Алексея Михайловича.
Читать дальше