Валерий Ледник - Венецианское зеркало Скорины

В этом же кафе, за соседним столиком, отдыхал посетитель лет сорока пяти с бокалом пива, в зелёной майке и штанах цвета хаки. Он ругался и вязался к официантке, пока та не спряталась от него внутри кафе.

– Предатели, все вы продажные суки и предатели! Да-да, все! – сбивчиво сказал выпивоха и многозначительно нарисовал указательным пальцем круг в воздухе над своей головой. Затем он обратил внимание на Аню, взял бокал и пересел на скамейку около неё. Девушка поморщилась и демонстративно развернулась к нему спиной.

– А я тебя знаю! Ты продаёшь в«Манеже» всяких слоников и вазочки. Смотри на меня, тварь, когда с тобой разговаривают! – закричал он. Аня нехотя и испуганно повернула лицо в направлении пьянчуги.

– Эй ты, ветеран пивных войн и лидер клуба беззубых обольстителей, оставь девушку в покое, – вымолвил я.

– Как тебя зовут, цаца? – обратился посетитель к девушке, проигнорировав меня

– Мы не переходили на ты, вас никто не звал, вернитесь за столик, пожалуйста, – произнесла Аня. Услышав вежливую речь, выпивоха понял, что жёсткого отпора, скорее всего, не получит, и на его худощавом морщинистом лице появилась кровожадная улыбка.

– Перечить мне вздумала, шкура? У тебя такие красивые губы, идём, уединимся, – выдал выпивоха и провёл средним пальцем по нежным губам Ани, дотронувшись до её зубов и кончика языка. Девушка была ошарашена, отдёрнулась и с отвращением ударила хулигана по руке.

– Это уже перебор, я ухожу и вызываю милицию, – возмущённо выпалила Аня и вскочила на ноги.

– Ха! Стрельцов, что ли, позовёшь? Никуда ты не денешься, продавщица, я тебе заплачу, вот возьми 50 рублей, мало? Бери 100! – произнёс посетитель, бросил на скамейку мятые купюры, и ветер их тут же унёс в густую траву.

– Отвали от меня! – завопила с истерической интонацией Аня и попыталась уйти. Однако возбуждённый выпивоха легко настиг её, прижал девушку к себе и полез рукой к ней в декольте. Аня стала отбиваться, но беспредельщик её сильно тряхнул, приведя в оцепенение. Затем он крепко взял Аню за волосы и поволок её в сторону кустов, приговаривая:

– Сейчас ты всё отработаешь, сука, а если будешь дёргаться, я тебе голову отобью!

Девушка онемела от шока. Прохожих и официанток на улице, как на зло, не было, присутствовали только мы трое.

Ещё в момент, когда наглец потянулся к лицу Ани, я поднялся с места, но, признаться, замешкался, увидев, что она собирается уходить. Хулиган был выше меня и крепче. Я напрягся. Всего за пару недель до этого моему знакомому похожий пьяный товарищ в бильярде откусил кусок щеки, оставив бедолагу изувеченным на всю жизнь. У меня была надежда, что девушка скроется и история закончится. Но теперь наглец тащил перепуганную и плачущую Аню за волосы, и я преградил ему дорогу.

– Отпусти её, ублюдок! – произнёс я и почувствовал запах из смеси пота, пива и водки, исходящий от моего противника. В сверкающих глазах Ани застыли мольба и надежда.

– Ты кто такой? – рявкнул пьянчуга. В этот момент он, видимо, прикинул расстановку сил. Хулиган нанёс мне резкий удар. Словно цветная вспышка с жутким щелчком обрушилась на меня, заставив потерять равновесие и завалиться на столик со стульями. Упав, я почувствовал привкус крови и вспомнил о другой «вспышке».

Мне было пять лет, когда одной июльской ночью в окно моей комнаты влетел маленький жёлтый огонёк. Я сходил на кухню и, взяв там трёхлитровую банку, накрыл ей странного «светлячка». Через мгновение по банке прошли маленькие молнии, и она взорвалась, оставив на моей ладони шрам. Не знаю, что это было, но в детстве я считал, что ко мне прилетала фея. Тогда же я прочитал о преподобном Роберте Кирке, исследователе фей. Пересекая «Холм фей», он исчез, а после явился во сне к своему брату и сказал, что он находится в плену у фей. Кирк объяснил брату, какой ритуал нужно провести, чтобы его вызволить. Вот только брат очень испугался и ничего не предпринял, а Роберт Кирк навечно остался в царстве фей.

Для меня взрыв банки стал уроком, примером того, что может произойти, если пытаешься заключить мечту в рамки реальности.

На грохот моего падения никто не появился. Пьянчуга выругался и дважды ударил меня ногой. Меня как будто парализовало, звук почти пропал, боль пронзила спину, окружающие силуэты расплылись, а мой враг, видимо, не собирался останавливаться. Подобрав с плитки осколок бокала, он произнёс:

– Давай посмотрим на твои кишки!

Смерть не бывает героической и романтической, героическими могут быть только поступки, а смерть всегда тёмная и мрачная, превращающая тебя в гниль. И всё же, мне не хотелось умирать так глупо.