Элла Войта - Собаки мертвы

И отчего люди так любят сплетни? Порой ей казалось, что они только их и любят. Конечно, «На Говерле» отличное шоу, кто бы спорил, ведь это ее детище. Ей удалось сделать то, что редко кому удается: рассказывать о пошлятине без всякой пошлости. Она могла превратить сплетни о знаменитостях в репортаж из другого, более светлого мира, в котором живут небожители, но небожители родные и знакомые. Ведь включая телевизор, домохозяйки на кухне и их мужья на диване, вооруженные пивом, не хотят видеть себе подобных. Нельзя наслаждаться балетом, и при этом помнить, что все балерины какают. Собственно, она не пересказывала им сплетни, она погружала их в бесплатную мечту. «На Говерле» – мечта, упакованная в такую вкусную обертку, что остаться равнодушным просто невозможно. Хорошее шоу, правда, хорошее, что тут скрывать. Ради таких шоу люди и смотрят телевизор.

А чего стоил их совместный проект, когда в качестве гостя Александра Качур пригласила в шоу «На Говерле» своего новоиспеченного мужа, звезду телеэфира, прозорливого и смелого новостного обозревателя Влада Волгина? Как классно они смотрелись вдвоем, молодые, красивые, стильные, зубастые! Как остроумно играли словами, как подтрунивали друг над другом, с какой трогательной откровенностью позволяли зрителям заглянуть в замочную скважину своей личной жизни… Зрители были в восторге, какое там, зрители писали кипятком, и рейтинги зашкаливали.

При мысли о Волгине недобрая ухмылка искривила ее губы. Ева, прервав беготню вокруг фонтана, взглянула на мать и остановилась в недоумении, но Саша быстро справилась с лицом. Ева успокоилась и побежала дальше. Кофе остыл, но это уже не имело значения. Ей расхотелось его пить.

Зрителям не нужно знать, с какими жалкими, придурковатыми, невыносимыми, зацикленными на себе невротами ей приходится иметь дело каждый день. Сколько усилий надо приложить, чтобы тот бред, который они несут, казался легкой, остроумной, занимательной болтовней. А с некоторых пор она стала замечать, с какой пугающей неотвратимостью сама превращается в зацикленную на себе невротичку. Нет, бывают, конечно, счастливые моменты, когда удается поговорить с нормальным человеком и получить от работы хоть какое-то удовольствие, но это исключения, которые, как известно, лишь подтверждают правила.

Из телевизионного шоу «На Говерле», вышедшего в эфир на канале Интер 11 августа 202… года.

Ведущая:

Как вам кажется, многое ли изменилось в нашей стране за последние четыре года?

Гость, известный писатель и общественный деятель Анатолий Огневич:

Знаете, Сашенька, мне всегда казался любопытным один факт. Кажется, у нас в стране в последние годы вечно происходит что-то такое сверхзначимое. А оглянись чуть пошире – разве за последние триста лет существенно что-то изменилось?

Ведущая:

Где-то я готова с вами согласиться. Но все же грустно отрицать потенциальные возможности нашей нации, как вы думаете?

Анатолий Огневич:

Рискую навлечь на себя гнев вашей аудитории, и, возможно, справедливый гнев, Сашенька, но мне много лет. Я воспитывался еще в те времена, когда в стране, в которой мы все жили, любили говорить: «У нас великое прошлое! У нас великое будущее!» Сейчас воспоминания об этой стране раздражают, но тогда меня интересовало другое: а что же твориться с настоящим? С ним-то что не так? Если у нас такое великое прошлое и, как утверждают, великое будущее, отчего же в настоящем все так плохо?

От еды близнецы отказались. Саша расплатилась по счету, и они сели в машину. Она чувствовала, как из-за стекол их провожают жадные взгляды и была рада поскорее убраться отсюда. Ауди плавно вырулила с парковки и вернулась на трассу Киев-Днепро. Предстояло преодолеть еще сто двадцать километров.

После остановки немного полегчало. Саша полностью сосредоточилась на дороге. Дети вели себя смирно, в основном молчали, только попросили сделать в машине потеплее. Саша переключила климат контроль на двадцать три градуса. Телефон тоже молчал, но она нет-нет, а поглядывала на него, по привычке ожидая, что он вот-вот зазвонит. Ауди послушно преодолевала километр за километром. Скоро Балаклея.

Солнце спряталось за набежавшими облаками и больше не преследовало Ауди. Поля и холмы перестали сверкать изумрудной зеленью и затаились в ожидании перемен. Поднялся боковой ветер, пока не сильный, но уже чувствительный.