Наталья Калинина - Станция похищенных душ

– Вам пора, – нетерпеливо повторила медсестра. Ева поднялась и бросила на Ивана еще один взгляд.

– Не забудь, я пригласила тебя на концерт.

Вернувшись домой, она первым делом включила компьютер и нашла сайт, с которого можно было купить билеты. Почти все оказались распроданы, остались лишь по баснословным ценам. Но Ева, ни секунды не колеблясь, опустошила свою карточку, сделала распечатку и убрала ее в кошелек.

Той ночью она, лежа в кровати в пустой квартире и прислушиваясь к шорохам, долго не могла уснуть. Мама осталась с Тиной. Малютка чихуахуа давно спал в корзинке, и Ева жалела, что не взяла собачку сразу к себе в постель, чтобы было, к кому прижаться. И пусть ворчливый и истеричный Шварценеггер был не самым лучшим утешителем, сейчас она была бы рада и его обществу. Уснула Ева под утро, когда черный ночной сумрак начал распадаться на предрассветные тени.

Ей приснился Иван – здоровый и бодрый. Он сидел на ярко-зеленой лужайке, запрокинув к синему небу лицо и, жмурясь от яркого солнца, улыбался.

– Ева, хорошо-то как! Это такое счастье, – произнес мужчина. На этом месте Ева проснулась и подскочила на кровати. Несколько мгновений она пыталась понять, что случилось, и почему ее пробуждение было таким внезапным и тревожным. А потом на нее тяжелой могильной плитой обрушилось понимание, и Ева заметалась по комнате в срочных сборах. Она сдернула с вешалки первое попавшееся платье, просто потому, что натянуть его оказалось быстрее, чем надевать джинсы, носки и джемпер. Затем плеснула в лицо холодной воды, неосторожно забрызгав лиф, и торопливо почистила зубы. Схватив с зеркала сумочку, Ева сунула ноги в балетки и выскочила на улицу. Она не стала ждать автобуса, а, завидев на дороге машину, вскинула руку.

– В районную больницу! Скорее! – скомандовала она добросердечному водителю. Тот, увидев, в каком девушка состоянии и, видимо, догадавшись по ее лицу о случившейся катастрофе, не стал задавать вопросов, а просто стартанул с места, как заправский гонщик.

Дорога была короткой и не заняла по свободному от пробок шоссе и четверти часа. Но Еве она показалась бесконечной. Никогда она еще не испытывала подобного страха. Ни тогда, когда ехала в призрачном поезде, ни когда к ее виску приставили пистолет, ни когда услышала в машине «скорой» произнесенную врачом с уставшими глазами фразу, что, возможно, они не довезут Ивана до больницы. Ни даже в то утро, когда ей в дверь позвонили, как она посчитала, с дурными известиями о Тине. Сейчас не страх наполнял ее, а она растворилась в нем. Ева боялась, что уже опоздала.

Она влетела в больницу, толкнув кого-то при входе и машинально извинившись. Но ее растрепанный вид и искаженное горем лицо служили ей бессловесным оправданием. Оказавшись под закрытыми дверями реанимации, она, не раздумывая, подняла руку, чтобы нажать кнопку звонка, но в этот момент заметила мужчину, которого видела вчера. Мужчина смотрел на нее любопытным и одновременно сочувственным взглядом, правильно решив, что в реанимации находится любимый ею человек, но пока не догадываясь, что этот человек – близкий и для Евы, и для него самого.

Девушка опустила руку и несмело приблизилась к мужчине.

– Простите… Вы – папа Ивана?

На лице мужчины отразилось легкое замешательство, затем он молча кивнул.

– Я – Ева… Вы меня не знаете. Я – подруга Ивана. С юности… Я…

Больше она ничего не смогла сказать, потому что на глаза навернулись слезы. Она просто выжидающе смотрела на невыносимо долго хранившего молчание мужчину. Наконец, губы того дрогнули. И, к удивлению Евы, на них показалась улыбка.

– Иван пришел в себя.

Ей разрешили навестить его – ненадолго, как вчера. В первый момент Еве показалось, что ничего не изменилось: Иван по-прежнему лежал с закрытыми глазами, осунувшийся, забинтованный, в окружении попискивающих приборов. Она тихо замерла в шаге от его кровати, не решаясь ни присесть, ни окликнуть его. Он сам почувствовал ее присутствие и открыл глаза. С пару мгновений Иван и Ева смотрели друг на друга, а потом девушка застенчиво улыбнулась.

– Привет, – сказала она и к своему стыду и неудовольствию поняла, что у нее дрожит голос. – С возвращением! Напугал же ты нас…

Иван смотрел на нее, не мигая, будто желал что-то спросить. И Ева угадала его немой вопрос.

– Когда Владимир тебя ранил, ты стал слабеть, и тень тебя оставила. Она ушла к нему. Володя хотел навредить тебе, но в итоге поплатился сам. А Евгения… Она чудесная девушка с огромным сердцем. Она осталась там – за меня и из-за Владимира.