Ким Харрисон - Мертвая ведьма пошла погулять

Не успев толком улыбнуться возмущенному воплю мужчины, я уже нахмурилась, когда его тяжелая лапа легла мне на плечо. Развернувшись в полуприседе, я резко махнула ногой, сбивая его на пол. По всему заведению разнесся глухой стук, когда мой кавалер грохнулся на дощатое покрытие. Все дружно ахнули, после чего в баре повисла мертвая тишина. А я сидела на груди у мужчины, оседлав его еще раньше, чем он сообразил, что упал.

Мой кроваво-красный маникюр блеснул в полумраке, когда я схватила парня за горло, крепко прижимая его бороденку к шее. Глаза его широко распахнулись. Бык стоял у двери, скрестив руки на груди и с мрачным удовлетворением наблюдая.

— Черт возьми, Рэчел, — сказал Дженкс, безумно раскачиваясь вместе с моей серьгой. — Кто это тебя так научил?

— Мой папа, — ответила я, а затем наклонилась вперед, к самому лицу мужчины. — Прошу прощения, — выдохнула я с тяжелым акцентом Низин. — Хочешь поиграть, куколка? — Глаза его сразу же стали испуганными, как только он понял, что я Внутриземка, а вовсе не пустышка, ищущая себе дикую ночь притворства. Он же был всего лишь куколкой, никаких сомнений. Легким угощением, чтобы понаслаждаться и забыть. Я больше не собиралась причинять ему никакой боли, но он еще об этом не знал.

— Мать твою перемать! — вдруг воскликнул Дженкс, мигом отрывая мое внимание от хнычущего человечка. — Чуешь, Рэчел? Клевер.

Я ослабила хватку, и мужчина в темпе из-под меня выбрался. С трудом встав на ноги, он вместе с двумя своими сотоварищами уволокся в тень, ради спасения лица едва слышно бормоча в мой адрес глухие ругательства.

— Кто-то из барменов? — выдохнула я, поднимаясь.

— Женщина, — ответил Дженкс, омывая меня волной возбуждения.

Я подняла глаза, внимательно ее оглядывая. Барменша прелестно наполняла свою обтягивающую, сверхконтрастную униформу зеленовато-черных тонов. С ее лица не сходило выражение скучающей компетентности, пока она уверенно двигалась туда-сюда за стойкой.

— Ты что, Дженкс, совсем выпал? — прошептала я, пытаясь незаметно подтянуть свои кожаные штаны на подобающее им место. — Это не может быть она.

— Да! Конечно! — рявкнул Дженкс. — Только ты можешь об этом судить! Наплюй на фейка. Прямо сейчас я мог бы быть дома, сидеть перед телевизором. Но не-е-ет! Вместо этого я провожу целые ночи в обществе натуральной жерди в женском обличье с отсталой интуицией, которая воображает, будто она способна делать мою работу лучше меня. Я холоден, голоден, и вдобавок у меня чуть ли не надвое переломлено крылышко. Если лопнет главная вена, мне придется заново все это чертово крылышко отращивать. Ты хоть представляешь себе, сколько времени на это уйдет?

Я оглядела бар, с удовлетворением подмечая, что все вернулись к своим разговорам. Айви куда-то вышла и, скорее всего, последние события пропустила. Ну и наплевать.

— Ладно, Дженкс, заткнись, — пробормотала я. — Притворись декорацией.

Затем я бочком подобралась к пожилому бармену. Он одарил меня редкозубой улыбкой, когда я наклонилась над стойкой. Складки одобрительно морщили сухую кожу его лица, пока он внимательно меня изучал, избегая лишь заглядывать мне в глаза.

— Дай мне, чего-нибудь, — выдохнула я. — Чего-нибудь сладенького. Чего-нибудь роскошного, кремового, просто вкуснятины.

— Для этого мне потребуется увидеть твои документы, деточка, — отозвался старик с сильным ирландским акцентом. — А то на вид ты еще недостаточно взрослая, чтобы из-под маминого крылышка выбраться.

Его акцент был поддельным, зато моя улыбка от такого комплимента— самой что ни есть настоящей.

— Конечно-конечно, сладенький. — Я принялась рыться в сумочке в поисках водительских прав, желая и дальше играть в игру, раз мы оба явно ею наслаждались. — Ой! — захихикала я, когда карточка выскользнула у меня из рук и упала по ту сторону стойки. — Какая же я неловкая дурочка!

Воспользовавшись табуретом у стойки, я перегнулась на ту сторону, чтобы получше там приглядеться. Задрав задницу в воздух, я тем самым не только отвлекла на нее все внимание лиц мужского пола, но и заполучила превосходный обзор. Да, если всерьез об этом задумываться, выходил сущий срам и унижение, зато все прекрасно сработало. Подняв взгляд, я обнаружила, что старик ухмыляется, думая, что я проверяю его, но на самом деле меня теперь интересовала женщина. Она стояла на ящике.

Эта женщина была почти нужного роста, на нужном месте, и Дженкс абсолютно верно на нее указал. Выглядела она моложе, чем я ожидала, но если тебе сто пятьдесят лет от роду, у тебя непременно имеется богатый опыт по части маленьких секретов красоты. Дженкс фыркнул мне в ухо, а затем тоном самодовольного москита произнес: