Элджернон Блэквуд - Огненная Немезида (сборник)

– Слишком поздно! – услышал я досадливый голос. – Его уже нет в лесу, и, клянусь Богом, он направляется к дому.

Полковник с собаками поджидал нас на том месте, где мы его оставили. Низко нагнувшись, он всматривался в лес. Заслышав наши шаги, а затем и увидев нас, полковник выпрямился, как согнутый хлыст. Джон Сайленс бежал, не останавливаясь, и только крикнул ему, чтобы он присоединялся к нам.

– Мы можем потерять след на свету. Быстрее! Возможно, еще успеем.

Мы мчались по открытому полю: впереди – доктор Сайленс и я, за нами – не умолкающие собаки, а чуть сзади, с такой быстротой, будто речь шла о спасении жизни – полковник. Забуду ли я когда-нибудь это зрелище?! Не очень понимая, что происходит, я бежал изо всех сил, и благодаря своей молодости легко оторвался от Джона Сайленса и полковника. Уже у дома, я, тяжело дыша, остановился, чтобы подождать отставших. Но когда я поворачивался посмотреть, где мои спутники, мне предстала настолько невероятная картина, что потрясение испытанное в тот момент, еще долго будет преследовать меня!

Наружная дверь была открыта, и через узкий проход, прихожую и столовую я мог видеть часть лужайки по другую сторону дома. И по этой лужайке бежала – не ковыляла, а именно бежала! – мисс Рэгги. Даже на таком расстоянии было заметно, что она увидела меня и несется со всей прытью отчаянно испуганной женщины. Паралича как не бывало.

Живые краски стерлись с лица мисс Рэгги: его серовато-синяя гамма напоминала, скорее, лицо покойника; при этом впечатление было такое, будто она смеется: рот широко раскрыт, глаза, и всегда-то яркие, сверкают диким, ребяческим, но почему-то наводящим ужас, весельем. Пробежав мимо меня, мисс Рэгги бросилась в объятия брата, и в тот же миг я безошибочно почуял запах горения; должен сказать, что до сих пор запах дыма и огня вызывают у меня тошнотворное чувство, напоминая обо всем перенесенном.

Следом за мисс Рэгги бежала, явно испуганная, но все же сохраняющая самообладание служанка; как и у старой хозяйки, на лице ее отпечаталась ужасная маска смерти, но дара речи, в отличие от мисс Рэгги, она не потеряла.

– Мы были возле кустов, на солнце, – завопила служанка в ответ на бессвязные расспросы полковника Рэгги, – я как обычно катила хозяйку в каталке, и тут она как закричит, – Боже! Страсть-то какая, – выпрыгнула из каталки и побежала. А перед тем еще ветер подул, жаркий такой, она лицо руками закрыла, ну и выпрыгнула из каталки. Ни слова не сказала, не заплакала, просто выпрыгнула и побежала.

Однако самое ужасное нас ждало впереди. Я стоял в прихожей, не в силах ни говорить, ни шевелиться; доктор, полковник и служанка повели еле стоявшую на ногах старую женщину вверх по лестнице, в ее прежние апартаменты; кругом толпились незнакомые мне люди – и вдруг я услышал позади себя чей-то голос. Повернувшись, я увидел дворецкого – лицо все в поту, глаза широко выпучены.

– Пожар, – закричал он, – прачечная полыхмя полыхает.

Услышав это странное словосочетание «полыхмя полыхает», я хотел было улыбнуться, но мышцы лица отказались мне повиноваться.

– Дьявол опять принялся за свое дело. Господь да оборонит нас всех, – визгливым от ужаса голосом продолжал орать дворецкий, бегая среди нас кругами.

Группа на лестнице рассыпалась, как при звуке выстрела. Оставив испуганную мисс Рэгги на попечение ее единственной служанки, полковник и доктор Сайленс кинулись вниз, перепрыгивая через три ступеньки.

Мы быстро пересекли переднюю лужайку и завернули за угол дома: впереди полковник, за ним – Джон Сайленс и я, чуть позади – запыхавшийся толстяк дворецкий, непрестанно взывающий то к Богу, то к дьяволу. Сразу за конюшней нам предстала прачечная: из ее окон валил густой дым, а кругом с громкими криками носились служанки и грумы.

Появление хозяина мгновенно восстановило порядок, и бывший вояка, быть может, и туго соображающий, но действующий умело и энергично, показал себя в лучшем виде. Он отдавал одно за другим четкие распоряжения, и прежде чем я успел опомниться, цепочка мужчин и женщин уже передавала ведра от водяного насоса, стоящего возле конюшни, до прачечной.

– Внутрь! – коротко приказал Джон Сайленс и бросился в дверь прачечной, за ним рванули полковник и я. На бегу доктор добавил: – Думаю, огня пока нет. Это только дым.

Огня и в самом деле не было. Дым вскоре рассеялся. И сразу стало ясно, что нет никакой необходимости поливать пол или стены.

– Да тут и гореть нечему, сплошной камень, – кашляя, прохрипел полковник. Но доктор показал на деревянные крышки больших котлов для стирки одежды, и мы увидели, что они уже обуглились и тлеют. А когда мы выплеснули на них полведра воды, верхние кирпичи зашипели и окутались клубами пара. Дым и пар вскоре улетучились через открытые окна и дверь, а мы в недоумении стояли на кирпичном полу, пытаясь понять, каким образом, в нарушение всех естественных законов, прачечная вообще могла загореться или хотя бы задымить. И все трое молчали: я – от растерянности и смятения, полковник – потому что его спокойная отвага не терпела многословия, а Джон Сайленс – погрузившись в мысленный анализ этого последнего проявления интересующего его феномена.