Александр Иванин - Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

— Ты че, аще попутал? Че ты гонишь? Батон, сейчас каникулы у нас. Весенние каникулы, — искренне возмутился подросток. — Мы у калоши два дня зависали. Музыка там, культура всякая. Сами с моей биологической матерью хотите, чтоб я культурно развитым был и вас не позорил.

Адвокат подскочил к нему вплотную.

— Не смей так маму называть, дебил! Ты как к родителям относишься? Скотина неблагодарная!

Подросток нависал над тщедушным адвокатом. Не нужно было смотреть на носы, что бы понять, что в подросте нет ни грамма от Блидевского. Подросток уже в четырнадцать лет значительно превосходил его по комплекции. Широкие плечи и мощные конечности вкупе с блондинистыми волосами разительно контрастировали с лысеющим тщедушным брюнетом Блидевским.

— Ты меня просто домой пусти, мне переодеться надо. Мы сегодня в клуб идти хотели. Я дверь открыть не могу.

— Фу, как пивищем то разит. Мамашу-идиотку свою спроси.

— Ну, че ты опять начал, — загундел подросток. — Ну, баночку выпил. Че такого? Че домой теперь не пустишь?

— Мамашу-идиотку свою спроси.

— А вы опять, что ли до развода поссорились? Во шиздец то. А я чего?

— Ты вообще дома должен был спать, придурок. Носит тебя где-то.

— Ну как спать. Я еще не ложился. Дверь откроешь, тогда посплю часок другой. А вообще-то меня люди ждут.

— Не открою дверь. Твоя биологическая гнида замки опять поменяла. Я по ее милости на перекладных из Питера только сейчас добирался. Машина, видите ли, ей нужна.

— Слышь, а че тут у вас? Война что ли была? Стреляют везде. Тачка сгоревшая во дворе. Тут все замусорено.

— Тупой ты, как твоя мамаша. Эпидемия вокруг. Люди с ума сходят и убивать начинают. Ничего на улице не заметил.

— А че замечать-то? Нас Каркуша возит, а он вечно обдолбанный. Ну, че? За мной скоро приедут.

— Даже не скоро, даже сейчас можешь катиться, дармоед.

Оба члена скандальной семьи внезапно застыли в молчании. На пороге появилась мандель из дорогой квартиры. Она куталась в теплую курточку. У фифы был встревоженный и, вместе с тем, надменный вид, еще можно было сказать, что она выглядела растерянной.

— Простите, а Игорь не подъезжал? Я никак ни до него, ни до охранников дозвониться не могу.

— Нет миленькая. Не было его, точно не было. Задерживается, наверное, — ответил старик.

— Как задерживается? Утро уже. Игорь вообще очень обязательный человек. Настоящий мужчина.

Ответом ей был богатырский храп из салона магии. Все не сговариваясь, повернули головы в сторону открытой металлической двери. Громовые трели опять повторились.

— Э, слышь, дед. Ты че, там бегемота прячешь? Вместо охранной собаки, епть, — подросток глумливо заржал.

Старик бросил гневный взгляд на подонковатого недоросля.

— Человек там. Казарян. Горе у него. Семья пропала. Его избили и ограбили, а семья пропала. Так убивается бедный, — старик сокрушенно покачал головой. — Всю ночь он не спал.

— Во, бля, — прокомментировал сказанное подросток. — Какрапузы, наверное, в горы убежали, дикий народ.

Глумливый смех подростка оборвала звонкая пощечина. Фифа так врезала ладонью по мордатому лицу, что у Кирилла зубы лязгнули. Ее острый как шило взгляд уперся в детские глазенки недоросля.

— Ты что несешь, ублюдок. Совсем забылся? Ты над горем чужим глумиться решил? Юморист недоделанный. Петросяна из себя корчишь?

Подросток от неожиданности шлепнулся пухлой задницей на топчан. Бейсболка с блестящей металлической пластиной на козырьке слетела с его головы, и он сам на нее наступил.

— Простите, простите. Я пошутил, — выпучил глаза подросток.

— Вы как ребенка воспитываете? Он что себе позволяет? — мандель нависла над адвокатом.

Прекрасное лицо породистой богини пылало гневом. Адвокат оторопело попятился назад.

— Ты за языком следи, придурок, — Блидевский визгливо крикнул на сына и боязливо покосился на мандель.

— Ребенка воспитывать надо. А то уже по улицам пройти невозможно, — гневно сказала она.

Фифа тут же забыла по отца и сына. К ней снова вернулся растерянно-встревоженный вид, но надменность испарилась, как утренний туман.

— Может он звонил или просил передать что-нибудь? — в ее голосе сквозила хрупкая надежда.

— Нет, милая, ничего не передавал. Я его вообще не видел, как вчера на смену заступил.

— А может, говорили о нем что-нибудь? Напарник ваш, толстый такой, — она смутилась. — Упитанный такой, справный мужчинка. По-моему, Петя его зовут? Так?

Надо же, она, оказывается, их замечает и, даже, имена помнит. Вид у модели был уже просто испуганный. Казалось, она сейчас заплачет. В больших томных глазах, с красиво приподнятыми уголками, начали расти горькие прозрачные капли слез.