Дженнифер МакМахон - Вам меня не испугать

Реджи задергалась, потом кое-как села и открыла глаза. Часы показывали 8.00. Оторвав взгляд от светящихся цифр, она посмотрела на свою детскую спальню, потом на пятна сырости на потолке.

Интересно, о чем сейчас думает Тара?

В коридоре звонил колокольчик Веры.

Реджи лежала на одеяле, полностью одетая. Содержимое «коробки памяти» было разбросано вокруг: спичечные коробки, фотографии и деревянный лебедь, которого Джордж подарил Вере незадолго до ее исчезновения. Раскрытая книга «Руки Нептуна» валялась у Реджи на коленях. Должно быть, она задремала около четырех утра, когда глаза совсем устали, а мысли начали путаться.

В комнате было жарко и душно. Нужно было как-то открыть неподатливое окно. Потом она принесет инструменты и посмотрит, можно ли ослабить раму.

– Уже иду, мама! – крикнула Реджи. Она схватила книгу и засунула ее под матрас. Болела спина, а череп вибрировал от мелких деталей и имен людей, с которыми встречалась ее мать: Кролик, фотограф Сэл, мистер Голливуд, бары, которые она регулярно посещала, места, о которых Реджи не вспоминала долгие годы. Названия этих мест воскрешали в памяти запах несвежего пива и сигаретного дыма – бар Рейбена, «Взлетная полоса», «Серебряные крылья», – у нее были спичечные коробки и картонные подставки для бокалов из всех этих мест. Она подумала о баре, куда мать отвела ее в тот день, когда пес откусил ей ухо; о баре с вращающимися табуретами, где они познакомились с Боксером.

«Вы знаете, что я была девушкой с рекламы кольдкрема «Афродита»?»

«Хотите посмотреть фокус? Купите мне выпить, и я покажу вам» .

Реджи ясно видела, как идеально ухоженная рука ее матери держит яйцо, полученное от бармена. Ее ногти были кроваво-красными на фоне белой скорлупы.

Реджи моргнула и провела пальцами по латексным складкам своего искусственного уха. Она остановилась у двери спальни, которая была слегка приоткрыта. Разве она не заперла дверь перед тем, как заснуть? Реджи была уверена, что сделала это. Тревога исподволь вгрызалась в ее сердце, пока она стояла, положив руку на дверную ручку.

Колокольчик зазвенел еще громче и быстрее.

– Иду! – крикнула Реджи.

Она толкнула дверь и едва не врезалась в Лорен.

– Вот черт! Ты напугала меня.

– Извини, – пробормотала Лорен, которая сама выглядела испуганной. Она была одета в старую фланелевую ночную рубашку, ее седые волосы висели спутанными прядями. – Я собиралась зайти к твоей матери.

– Я сама, – сказала Реджи. – Ты лучше иди и постарайся немного поспать.

Реджи прошла по ковровой дорожке в соседнюю спальню, где мать трясла латунным колокольчиком, держа его в левой руке.

– Доброе утро, – с улыбкой сказала Реджи, протирая заспанные глаза.

– Он здесь, – дрожащим голосом проскулила мать. Ее глаза выпучились от паники, словно у мыши, попавшей в мышеловку.

– Где? – Реджи мгновенно проснулась; волоски на коже встали дыбом от прилива адреналина.

– Под кроватью.

Реджи набрала в грудь воздуха, опустилась на четвереньки и заглянула под кровать.

– Там никого нет, мама, – сказала Реджи и почувствовала, как расслабляется ее тело.

Вера рассмеялась ужасным дребезжащим смехом.

– Старина Дьявол хочет, чтобы ты так думала. – Она заерзала на постели; ее тело под одеялом казалось невероятно маленьким.

– Давай положим подушку тебе под голову, – сказала Реджи и выпрямилась. – Так тебе неудобно лежать. Дай мне колокольчик.

Реджи взяла латунный колокольчик, но из ладони ее матери выпало что-то еще. На простыню упал скомканный кусочек бумаги.

– Что это? – спросила Реджи и вытащила бумажку из влажных складок простыни.

Это был небольшой бумажный квадратик, аккуратно сложенный в четыре раза. Реджи развернула его и обнаружила вчерашнюю статью из «Хартфорд Экземинер»: «НЕПТУН ВЕРНУЛСЯ В БРАЙТОН-ФОЛЛС?». Края были ровно обрезаны.

– Где ты это взяла? – спросила Реджи. – Лорен дала тебе это?

Реджи взглянула на статью и увидела, что в самом низу страницы кто-то приписал синей чернильной ручкой еще одно предложение, выведенное четкими печатными буквами:

«СЛЕДУЮЩЕЙ БУДЕТ РЕДЖИНА»

Реджи придушенно вскрикнула, словно обжегшись. Вера покачала головой.

– Это сделал он.

– Ради бога, мама, кто такой «он»? О ком ты говоришь?

– Жил на свете человек, скрюченные ножки, – прошептала Вера. – И гулял он целый век по скрюченной дорожке…

Реджи вибрировала от паники, как камертон. Она слышала звук крадущихся шагов в коридоре, приближавшихся к ним. Оглядевшись в поисках оружия, она взяла лампу с прикроватной тумбочки.