Дженнифер МакМахон - Вам меня не испугать

– Добро пожаловать в реальный мир, малышка, – протянула Тара, игравшая с песочными часами на своем ожерелье.

– Не знаю, зачем мы вообще пришли сюда, – сказал Чарли. – Только впустую тратим время. Этот Рейбен даже не знает Веру.

– Господи, да он явно врет, – возразила Тара.

– Это тебе тоже мертвые женщины сказали? – ощетинился Чарли.

– Нет, – ответила Тара. – Я просто вижу это.

– Я согласен с Тарой, – поддакнул Сид.

– Ну, конечно, – с горечью сказал Чарли.

– Мне нужно в туалет, – сказала Реджи и встала. Ее колени казались резиновыми, порез на ноге ужасно болел.

– Хочешь, пойду с тобой? – предложила Тара.

Боже, Реджи что, шесть лет? Неужели она выглядит такой жалкой в глазах друзей?

– Нет, спасибо. Все в порядке.

– Уверена? – спросила Тара. Правой рукой она приоткрыла свою сумочку, чтобы Реджи могла увидеть серебристую коробочку с бритвенным лезвием внутри.

Тара выводила ситуацию на новый уровень, предлагая заняться их тайной забавой в общественном месте и показывая замаскированную бритву перед мальчиками, которые не обращали на это внимания. Кожа Реджи нестерпимо зачесалась, пока она смотрела на бритву. Реджи чувствовала, как общий секрет тихо пульсирует между ними и свербит, как зубная боль. Это обостряло ощущения, но каким-то образом умаляло тайну, которая становилась похожей на сочное, блестящее яблоко с пятнышком гнили, незаметным для посторонних.

– Нет, спасибо, – повторила Реджи и отвернулась от разочарованного лица Тары.

По пути мимо бара Реджи через стеклянные двери заглянула в кухню. Она увидела Рейбена, стоявшего за разделочным столом и выкладывавшего ощипанных цыплят. Рейбен поймал ее взгляд, улыбнулся долгой, медленной улыбкой, а потом поднял огромный мясницкий нож и опустил его, одним быстрым ударом мастерски разрезав птицу пополам вдоль грудины.

– Где Джордж? – спросила Реджи у Лорен. Она нашла свою тетю в ванной наверху, споласкивающей судно Веры. Реджи встала в дверях с курьерской сумкой, переброшенной через плечо. Внутри лежали папка с полицейским досье Веры и записка Тары, адресованная Стю Бэрру.

По пути домой все обрело новый смысл: неустанное внимание Джорджа, который покупал ей подарки и помогал оплачивать учебу. Мать всегда говорила, что они с Джорджем когда-то состояли в близких отношениях. Может быть, Лорен ничего не знала?

– Думаю, сегодня он работает у себя дома. Он что-то говорил о поездке на склад в Брэттлборо, но я точно не знаю, будет ли это завтра или сегодня вечером.

– Лорен, можно провести несколько минут наедине с мамой?

Она скептически посмотрела на Реджи.

– Разумеется. Но я только что дала ей ативан, и она может быть сонной.

Реджи обнаружила свою мать закутанной в простыни и одеяла; ее лицо было бледным как мел. Реджи подумала о том, что недавно слышала от Стю, и попыталась представить Веру в качестве убийцы. Ей захотелось истерически рассмеяться.

– Эй, – сказала Реджи, осторожно устроившись на краю кровати и прикоснувшись к плечу матери.

– «Эй» – для лошадей, – откликнулась Вера.

Реджи улыбнулась.

– Лошади едят овес, а девочки – овсянку, – продолжила она.

– А ягнятки щиплют травку, – закончила Вера.

– Мама?

Вера приоткрыла глаза и посмотрела на нее.

– Что ты можешь рассказать мне про Стю Бэрра?

Вера улыбнулась и запела:

– Если в лес пойдешь сегодня, ждет тебя сюрприз.

Если в лес пойдешь сегодня, лучше притворись.

Будет там полно медведей,

потому что мишка Тедди

собирает всех соседей на пикни-иик!

Реджи наклонилась и прошептала в ухо матери:

– Стю Бэрр – это Нептун?

Вера рассмеялась.

– Ты можешь сказать мне, мама?

Вера закрыла глаза; казалось, она вот-вот заснет.

– У меня есть еще один стишок, – сказала Реджи и погладила мать по щеке, которая на ощупь была сухой и пергаментной. – «Джорджи-Порджи, холодный нос»…

Вера открыла глаза, но ничего не сказала.

– «Девочек целует»… – продолжила Реджи.

– «Доводит их до слез», – сказала мать.

– Я помню, мама. Все, что ты говорила о Джордже. О том, как он любил тебя, но не мог получить. Я помню, что ты говорила про Джорджа и его уток, как ты постоянно дразнила его и говорила, что, когда взрослый мужчина тратит свободное время на изготовление дурацких деревянных уток, это выглядит неестественно.

Вера улыбнулась. Ее губы были сухими и потрескавшимися.