Катя Березуля - Классный учитель

– Можешь и на речку сходить, а то хозяйка вернется через пару дней, не нагуляешься.

Ирина поняла, что Антип ее спроваживает, кивнула и молча пошла из дома. Действительно, погода была чудесная, теплая, хотя многие деревья уже стояли желтыми, и вот-вот должны были наступить холода. А зимой и на улицу лишний раз не выйдешь.

Ирина с удовольствием вдыхала свежий воздух, сидя на берегу реки. Потом улеглась на траву, смотрела на облака в небе и улыбалась. В тот день ей впервые показалось, что впереди ее ждет много интересного, только надо научиться читать и дождаться взросления, чтобы можно было оставить неприветливый дом.

Итак, четверо погибших за две недели. Тимохин решил пойти на встречу одноклассников пешком, чтобы спокойно поразмышлять. Накануне он вспомнил всех одноклассников, пересмотрел школьные фотографии, что-то переснял на телефон.

Конечно, конфликтов в школе хватало, но настолько серьезных, чтобы кто-то желал мстить всему классу, Тимохин не припомнил. Он аккуратно выписал в свой блокнот двадцать шесть имен, обвел жирной черной линией имена четырех умерших, и прикинул, что надо рисовать на листе ватмана большого формата что-то вроде ментальной карты со стрелочками связей между всеми (прямо как в американских детективах). Пока же не получалось найти ничего общего между смертями, кроме самой причины – остановки сердца. И даже выпавший позавчера с шестого этажа Стасик, собственно, падал уже мертвым. Вскрытие подтвердило: смерть случилась до момента удара о землю.

Вот именно случилась. Ничего не предвещало. У всех – активная жизнь, планы, дети, в конце концов. У Стаса жена беременная. Рассказывала Тимохину, как долго они ждали ребенка, какими радостными были, как готовились. А на завтра планировались его похороны…

Показания свидетелей, видео с камер наблюдения, заключения патологоанатомов – ничего не давало повода подозревать наличие злоумышленника. Тимохин надеялся на результаты более глубокой экспертизы, которая могла бы найти следы веществ, вызвавших остановку сердца. И тогда с высокой долей вероятности можно было бы подозревать, что жертвы были отравлены. Но на эти данные приходилось рассчитывать не раньше, чем через две-три недели.

Неприятный холодок прошел по спине Тимохина. А что если и он – в зоне риска? И хоть особой значимости своей жизни он не придавал – ничего не добился, жену счастливой не сделал – но оставлять детей сиротами не собирался. Да и кто заступится за одиноких бабулек и других страдающих от рук хулиганов? Пусть Марина подтрунивает над ним, называя грозой телефонных воришек, но у него в отделении самые высокие показатели раскрываемости. Преступления для Тимохина не различались по степени важности – поиском украденного телефона он занимался не менее скрупулезно, чем занимался бы поиском грабителя или убийцы.

Тимохин пришел в ресторан первым, уселся за длинный стол так, чтобы иметь возможность видеть всех входящих. С интересом заметил не свойственное ему волнение, и честно признался себе, что вызвано оно предстоящей встречей со Светланой. За последние годы он привык к «женщине-буке», как окрестил про себя супругу, и как будто спокойно обходился без интима. Общение со Светой возвращало в голову шальные фантазии на тему того, чем можно было бы заняться с женщиной в принципе, и с такой привлекательной, как Светлана, в частности. И как бы это могло быть. И где. И вообще…

Из центра зала донеслась тихая мелодия – начиналась музыкальная программа.

Тимохин зевнул, глянул на часы. Пятнадцать минут до восьми вечера. Перевел взгляд на вход и заметил её. Светлана сняла свой легкий плащ, отдала его гардеробщице, оставшись в темном обтягивающем платье. Красивая осанка, на длинных стройных ногах черные туфли на шпильках… Заметив Тимохина, приветливо улыбнулась и махнула ему клатчем, но к столу не пошла, а скрылась за углом. Хочет припудрить носик, констатировал Тимохин и немножко поерзал на стуле, гадая, в колготках Светлана или чулках.

Спустя полчаса за столом сидело пятнадцать человек, не считая Тимохина. Веселый тон задавал балагур Небосенко Юра, запомнившийся всем бесконечными двойками по поведению. Юра к текущему моменту изрядно поистрепался, превратившись из сердцееда, каким он был больше двадцати лет назад, в мужичка с опухшим лицом, лысиной и внушительным пузом.

– А что, жена мне уже троих родила, четвертого решил сам, – «оправдывался» он на недоумевающие взгляды одноклассников.